Укради мое сердце
Шрифт:
«Ромашкина, там ведь не будет никаких парней?»
ДемоНика: Связь…
«Ника!»
ДемоНика: Пока, мой ревнивец.
И она вот так просто вышла из сети, оставив меня переваривать полученную информацию. Какие на фиг парни? Какие спортсмены? Целый месяц она будет жить под одной крышей с десятками мужиков, как здесь можно быть спокойным? В голову закралось множество картинок развития событий. Что, если она познакомится там с кем-то?
Экран телефона снова засветился, прерывая мою разыгравшуюся паранойю.
ДемоНика: Ой, а вот теперь я скучаю.
И следующее сообщение: «Кажется».
Эта девушка однозначно сведёт меня с ума.
ДемоНика: Но насчёт парней я не шутила.
«Мне полегчало. Очень. Сделаю вид, что последнего сообщения не увидел. Целую».
ДемоНика: И я тебя.
Блокирую телефон, переключаю передачу и мчусь домой. Сегодня ночью последний заезд в этом сезоне, это должно помочь мне отвлечься от мыслей о Веронике хотя бы на время.
Но моим планам не суждено сбыться. Прямо с порога я застаю подозрительно тихую Арину, которая отводит от меня взгляд и не спешит бросаться с объятиями, как делает это обычно.
— Что-то случилось? — спрашиваю у Сони, которая сидит на диване, укрывшись пледом.
— Спроси у своей любимой племянницы, уверена, ей есть в чем покаяться, — не отрываясь от экрана ноутбука, отвечает она.
— Ну, расскажешь сама или придётся задействовать пытки? — с любовью смотрю на мелкую, ожидая признания. В прошлый раз, когда у неё был такой вид, оказалось, что она порезала платья Сони, пытаясь подогнать их под свой размер.
Арина тяжело вздохнула, посмотрела на меня, а потом махнула рукой, призывая следовать за ней. Мы прошли через кухню к кладовке, а оттуда вошли в гараж через дверь, которой пользовались очень редко.
И сразу же с порога мне бросился в глаза розовый цвет. Ужасный розовый цвет, разъедающий мои глаза. На моем байке.
— Вот дерьмо, — выругался я, поняв, что это далеко не акварель. Шины, мотор, заднее крыло — все было окрашено в розовый, как и пол вокруг моей ласточки.
— Я… я думала, тебе понравится. Хотела сделать сюрприз, розовый же такой красивый цвет, — дрожащим голосом, чуть ли не плача, произнесла Арина.
Я разозлился, на самом деле разозлился. Только недавно отдал кучу денег за ремонт, и вот теперь снова придется гнать байк в мастерскую. Я хотел накричать на мелкую, но при виде медленно катившейся слезы по ее пухлым детским щёчкам лишь громко выдохнул и закрыл глаза. Спокойствие. Главное — спокойствие. Все можно перекрасить, это не самое страшное в жизни. Но должен признать, что проделка племянницы хорошо так отвлекла меня от мыслей о Ромашкиной. Хоть какой-то плюс от этого.
— Где ты взяла краску?
— Купили с папой. Для граффити. Я по телевизору видела. Мы хотели разрисовать мой велосипед, но я подумала, что будет красиво смотреться и на твоём мотоцикле. А потом мама напугала меня и сказала, что ты разозлишься. Ты злишься на меня?
— Немного, — не говорить же ребёнку, что если бы она была постарше, то здорово бы отхватила бы от меня.
— Ты меня больше не любишь?
— Конечно, я тебя люблю, что за ерунда? Завтра отвезу байк к мастеру, и он все исправит. — Подхватываю на руки малышку и иду с ней обратно в дом, потому что в гараже слишком холодно, а она без курточки.
— Ты почти не гуляешь со мной, как раньше, не забираешь меня из сада, не играешь. Это все из-за той девочки? Теперь ты любишь ее, а не меня?
— Какой ещё девочки? — удивленно спрашиваю я, потому что с Никой она виделась всего раза три.
— С которой ты спишь теперь по ночам, — тихо прошептала Арина, и я застыл.
— Что?
— Я проснулась как-то ночью, мне стало страшно, и я пошла к тебе, а ты спал с Вероникой. Теперь ты всегда будешь с ней?
— Нет, конечно, просто она тоже боялась спать одна и я разрешил ей остаться у нас, — выдохнул с облегчением, понимая, что Арина не видела ничего такого. В следующий раз стоит проверить, закрыл ли я дверь на защелку.
— Тогда можно сегодня с тобой поспать?
— Конечно. Можем даже собрать по дому всех наших кошек и завалится спать вместе с ними, так будет теплей.
— Ура! — радостно выкрикнула племянница и крепко обняла меня за шею. На неё невозможно злиться, жаль только, что гонку пропустил, можно было подзаработать деньжат.
Уже лёжа в постели с нашими тремя котами, Арина, которая, я думал, давно спит, повернулась ко мне и тихо спросила:
— Я сегодня слышала, как ругались мама и папа. Мама сказала, что он заделал ей ребёнка, это как?
— Эм… — Интересная новость, неужели у нас будет пополнение? — Наверное, у тебя будет братик или сестричка, но это надо спросить у родителей.
Арина молчала какое-то время, а потом прижалась ко мне, перетаскивая поближе несчастную Аську.
— Если у них будет новый ребёночек, то они будут меня любить меньше?
— Ты говоришь глупости, — обнимая Арину, говорю я, радуясь за Дениса и Соню, если у них и в самом деле скоро появится второй ребёнок, — если любишь, то нельзя уже разлюбить. И мама, и папа, и я всегда будем любить тебя.
— Это хорошо, и прости ещё раз за краску, я не хотела, честно. Думала, что тебе понравится, если мой велосипед и твой мотоцикл будут одинаковыми.
— Прощаю, но, если сделаешь еще раз что-то подобное, выдам все твои секреты родителям, поняла?
— Да!
— Отлично, а теперь спать!
— Расскажешь сказку?
— Ты уже взрослая девочка для сказок.
— Девочки в любом возрасте любят сказки, ты ничего не понимаешь, Рома, — важным голосом произнесла она.
— Ладно, будет тебе сказка, про козлёнка хочешь? — рассмеялся я.