Украина и остальная Россия
Шрифт:
Кабельным вещанием охвачено, разумеется, далеко не всё население. На местных же телеканалах о России говорят, как правило, в негативном ключе, да и из российских новостей цитируют почти исключительно негатив. Формирование образа врага — в разгаре.
Для меня эта заметка важна ещё и тем, что в ней я впервые сформулировал письменно тезис: украинцы — не отдельный народ, а неотъемлемая (при всём своём своеобразии) часть русского. По счастью, это состояние пока сохраняется, невзирая ни на какие информационные блокады.
Правда, в тот период Россия ещё
Повоюем?
1993.07.09 Верховный Совет России постановил по-прежнему считать Севастополь городом российским. В тот же день все власти Украины сообщили о своём бурном возмущении этим актом имперского произвола. В застарелом скандале начался новый виток. И опять Россия и Украина будут обмениваться взаимоисключающими заявлениями, обвиняя друг друга во лжи.
Впрочем, кое-что для любого непредвзятого наблюдателя уже бесспорно.
1 Россия. Когда Хрущёв дарил Крымскую область УССР, Севастополь в эту область не входил и подчинялся непосредственно Москве. Так что формальных прав на него Украина не обрела.
1 Украина. КПСС никогда не интересовалась границами, которые сама сочиняла и пересочиняла. И за согласованностью своих постановлений не следила. Хрущёв о статусе главной базы Черноморского флота просто не помнил. Севастополь передан Украине так же беззаконно — и так же бесспорно — как Ялта, Бахчисарай и Керчь.
2У. Украина по доле в союзном имуществе имеет право считать своей собственностью весь Черноморский флот. И если сейчас по щедрости своей согласна отдать часть его России, то это не основание требовать заодно и баз в Крыму.
2Р. Единственное основание для претензий Украины на Черноморский флот — владение Севастополем. Её доля в финансировании строительства флота более чем покрывается расходами других республик — и дореволюционной империи — на строительство украинской промышленности и непропроционально большой долей новейших вооружений, оставшихся ей при разделе сухопутной армии.
ЗР. В течение всех оставшихся 300–500 дней независимого существования Украина не в состоянии будет найти средства на содержание требуемого ею флота и его баз. А даже если бы каким-то чудом она и просуществовала дольше, то к тому времени, как деньги найдутся, флот и базы придут в полную негодность.
ЗУ. Флот нынешнего размера непосилен и для России. Даже целый СССР не мог содержать такие громадные Вооружённые Силы — и в конце концов пал, разорённый собственной армией безжалостнее, чем любым захватчиком. Так что флот придётся сокращать в любом случае.
4У. Черноморский флот создавался с единственной целью — захват в случае войны Черноморских проливов. Сейчас единый флот такого масштаба не нужен.
4Р. Единый флот защищает Чёрное море от проникновения кораблей стран, с этим морем не граничащих. В случае раздела флота
5У. Независимая Украина должна иметь свой независимый флот.
5Р. Независимость не мешает государствам вступать в любые союзы и объединять свои силы, если это выгодно. А военная польза объединённого флота бесспорна.
6Р. Украинский флот в считанные месяцы окажется в Иране. В лучшем случае в уплату за поставки нефти. В худшем — под видом и по цене металлолома.
6У. На слом в ближайшее время пойдёт значительная часть флота — независимо от его принадлежности, а просто по возрасту. А если удастся за это старьё получить нефть, то будет от него хоть какая-то польза.
7У. Принадлежность Севастополя Крыму, а Крыма Украине очевидна всему международному сообществу. Любая попытка их оспорить — вмешательство во внутренние дела суверенного государства.
7Р. Больше года назад собрано достаточно подписей, чтобы провести референдум о независимости Крыма от Украины. То, что этот референдум до сих пор оттягивают, — вопиющее беззаконие, нарушающее основные права человека и нормы международного права.
Доводы обеих сторон можно множить. И будут российские аргументы для украинского парламента лживы и неубедительны. И будут украинские аргументы для российского парламента беспочвенны и смехотворны. Так что попробуем поставить вопрос иначе.
Территориальные споры могут, конечно, тянуться годами и веками. Но в последние годы в рассыпающихся социалистических федерациях споры эти чаще всего решаются хирургически — «железом и кровью».
Многие ли из российских парламентариев, голосовавших за постановление о статусе Севастополя, согласны за воплощение этого постановления в жизнь погибнуть? Кто из самых фанатичных галицийских патриотов готов ради незалежной неньки рискнуть не чужой жизнью, а собственной?
Впрочем, на второй вопрос ответ уже получен. Несмотря на громовые угрозы и призывы своих вождей, отряды УНСО на митинг донецких шахтёров так и не явились. Ибо в списках УНСО по всей Украине тысяч 5–7, а шахтёров на площади было тысяч 200–300. Бить врагов незалежности-незаможности [на литературном русском: независимости-неимущести], собравшихся в таком количестве, как-то не с руки…
Конечно, политики стараются воевать чужими руками. Но со времён Нюрнбергского процесса это небезопасно. Иногда, впрочем, организаторов массовых побоищ убивают и без особых судилищ — как Бандеру или Сомосу. Так что можно надеяться: постановляя и заявляя о Севастополе, парламенты пока воевать не планируют.
Но даже без войны постановление о российском статусе Севастополя — при всей его юридической и исторической безупречности — крайне опасно. Оно может вызвать всплески истерического шовинизма и на севере, и на юге. И тем самым задержать исторически необходимое отделение Малой и Новой Руси от Галиции и воссоединение их с Русью Великой. То есть помешает как раз тому, о чём его авторы — по их же словам — мечтают.