Украинские сказки и легенды
Шрифт:
— Коль узнал, говорит, — свою невесту, то нынче и свадьбу начнем гулять.
Началась свадьба. К вечеру их повенчали. Уж тут и гуляли, из пушек стреляли и чего только не делали! Вот уж скоро и спать вести. Тогда Иван Голык отвел князя в сторону и говорит:
— Ну, князь, смотри ж, чтобы завтра нам и домой ехать, тут ждать нам добра не приходится. Да смотри, прошу я тебя, не доверяй ты, — говорит, — жене до семи лет; хоть и будет она к тебе ластиться, а ты всей правды ей не говори; а ежели расскажешь,
— Хорошо, — говорит, — не буду жене доверяться.
Вот на другой день оделись молодые и вышли к змеям. И давай тут князь отца просить, чтоб отпустил их домой ехать. Змей говорит:
— Да как можно так скоро ехать!
— Уж как вам угодно, а поеду я нынче домой.
Вот, пообедавши, взяли молодую, сели и поехали. Ну, приехали в свое царство. Тогда уж князь отблагодарил Ивана Голыка за все разом и поставил его своим первым советником. Что Иван Голык скажет, то во всем царстве и делается. А царь сидит себе, ни о чем не думает.
Вот живет молодой князь со своею женой год и другой. На третий год прижили они себе сына. Молодой князь радуется. Вот взял он раз сына на руки и говорит:
— Что может быть лучше на свете, чем это мое дитя?
А княгиня, видя, что князь так разнежился, и давай его целовать да расспрашивать, вспоминать, как он к ней сватался и выполнял все приказы ее отца. Князь и говорит:
— Выполнять бы мне и до сей поры твоего отца приказы на железном колу, если б не Иван Голык. Все это делал он, а не я.
Тут она и виду не показала, что разгневалась, но сразу же куда-то вышла.
А Иван Голык сидит себе дома, ни о чем не тужит, — и вдруг к нему княгиня летит.
Вынула вмиг из-под полы полотенце с золотыми кружевами и как махнет тем змеиным полотенцем, так надвое его и разрубила: ноги здесь остались, а туловище с, головой проломило крышу и упало за семь верст от дома. Вот, упав, и говорит он:
— Ах ты, окаянный сын! Никак я не думал, чтобы ты признался! А ведь я-то как просил, чтоб до семи лет ты жене не доверялся! Ну, теперь я пропал, но пропал и ты!
Поднял он голову, сидит в лесу. Вдруг видит — гонит безрукий человек зайца. Вот-вот нагонит! И гонит он прямо на Ивана Голыка. Подбегает заяц, а Иван Голык и поймал. Вот и задрались между собой. Тот говорит: «Мой заяц!», а тот говорит: «Нет, мой!» Дрались-дрались — ни тот, ни другой не одолеет. Тогда безрукий говорит:
— Довольно нам драться, а давай вывернем дуб, и кто кинет его дальше, тому и заяц достанется.
Говорит безногий:
— Ладно!
Вот безрукий подкатил безногого к дубу; тот вывернул дуб и дал безрукому. Безрукий лег, да как кинет ногами, так дуб за три версты и упал. А кинул безногий, то за семь верст упал. Вот безрукий и говорит:
— Бери зайца,
Так побратались они, сделали возок, привязали веревку, и если надо куда ехать, то впрягается безрукий и везет безногого. Вот приехали они однажды в город, где живет царь, подъехали к церкви, и поставил безрукий безногого на возке рядом с нищими. Стоят и дожидаются. Вдруг говорят люди, что вон едет царевна. Подъезжает она к ним и велит своей фрейлине:
— Подай этим, калекам милостыню.
Та хотела подать, а безногий и говорит:
— Если б вы, сударыня, своими-то руками милостыню подали.
Вот взяла она у фрейлины деньги и подает безногому. А он ее спрашивает:
— Скажите мне, — говорит, — отчего вы, не в обиду будь «казано, на вид такая желтая?..
Она говорит:
— Мне так бог дал! — и вздохнула.
— Нет, говорит, — я знаю, отчего вы такая желтая. А я, — говорит, — мог бы сделать так, чтоб вы были такой, как бог вам дал.
Вдруг во время беседы царь подъезжает. Сразу же и ухватился за это слово. И безногого да безрукого с возком — прямо во дворец.
— Делай, коль знаешь!
А тот говорит:
— Что ж, царь! Пусть царевна по правде признается, отчего она на вид такая скверная сделалась.
Тогда отец к дочери. Она и призналась.
— Так, мол, и так, — говорит, — летает ко мне Змей и сосет у меня кровь.
А побратимы и спрашивают:
— А когда ж он летает?
— Как раз перед рассветом, когда все сторожа уснут, вот он ко мне через трубу и влетает. А если кто войдет и он вылететь не успеет, то под подушками прячется.
— Постой же, — говорит безногий, — мы в сенях спрячемся, а ты, царевна, когда он прилетит, нам кашляни.
Вот спрятались они в сенях. И только сторож перестал бить — в колотушку, как вдруг что-то словно искрами под крышей осияло. Царевна тогда: «Кахи!» Они — к ней, а Змеище и спрятался под подушками.
Вот спрыгнула царевна с постели, а безрукий лег на пол и кинул ногами безногого на подушки. Поймал безногий руками того Змея, и давай они его вдвоем душить. А Змей просится:
— Пусти меня! Никогда больше не буду летать и десятому закажу.
А безногий говорит:
— Нет, этого мало; ты отнеси нас туда, где целящая вода, чтоб были у меня ноги, а у брата руки.
Змей говорит:
— Хватайтесь за меня, я понесу, только не мучьте.
Вот и схватились за него безрукий ногами, а безногий руками. И полетел Змей с ними: прилетает к кринице и говорит:
— Вот целящая вода!
Безрукий хотел сразу же туда вскочить, а безногий ему кричит:
— Нет, брат, погоди! Придержи Змея ногами, а я воткну в криницу сухую палочку; вот и увидим, целящая ли то вода.