Украинские сказки и легенды
Шрифт:
Созывают они всех портных мастеров, всех швей — никто не берется. А Иван Стриженый и говорит тому солдату:
— Иди, берись.
Тот отказывается.
— Ступай, — говорит, — да требуй золота мерку.
Солдат пошел и объявил, что согласен, мол, а Иван Стриженый скорей на коня и туда, в черное царство. Забрал там их платья и к рассвету домой воротился.
— На, — говорит утром солдату, — неси!
Как увидели красные девизы, одна другой «морг-морг», а ничего не говорят. Надели платья. «Вот, — говорят, — если б
Кинулись братья к сапожным мастерам, опять же никто не берется, они — к солдату. Солдат отказывается, а Иван Стриженый:
— Берись, — говорит, — да требуй вперед два воза золота.
Пока солдат получил, что положено, а Иван Стриженый уж и в черное царство слетал и ихние черевички привез. Увидали их красные девицы, еще больше обрадовались. «Он, — говорят, — где-то здесь. Ну, а теперь, — говорят, — сделайте нам еще по такому ж платочку».
Братья уже ни к кому и не идут, а прямо к солдату.
— Сделай, такой-сякой!
Иван Стриженый к утру и платочки притащил. Тогда давай красные девицы того солдата допытывать, кто да кто, мол, ему все это сделал. Он и рассказал. Они тогда к царю…
— Вот кто, — говорят, — нас спас, а братья его — воры…
Призвали его, расспросили, так оно и есть. Привязал братьев тогда царь к хвостам коней необъезженных и разорвал, а Иван-царевич на младшей женился, и живут себе, поживают.
Там три фонаря горело, шло трое панов, три яблочка лежало, одно мне, другое — Лазарю, а третье тому, кто сказку сказал.
ЦАРЕВНА-ЖАБА
Где-то в некотором царстве жили-были царь с царицей. И было у них три сына, как соколы ясные. Вот повыросли уже сыновья, такими парубками стали, что ни вздумать, ни взгадать — только в сказке рассказать. Подошла пора им жениться. Царь с царицей, пораздумав хорошенько, сыновей созвал и говорит:
— Сыны мои, соколы! Вот вы уже на возрасте, пора вам себе и невест подыскивать.
— Пора, — говорят, — батюшка, пора!
— Собирайте же, — говорит, — дети, колчаны серебряные и стрелочки медные накладывайте да пускайте в чужие земли далекие: на чей двор стрела попадет, там тому и невесту брать.
Вот вышли они, натянули луки и давай стрелы пускать. Пустил стрелу старший — загудела стрела по поднебесью и попала в другое царство, прямо к царю в садик. На ту пору по саду царевна прогуливалась, подняла стрелу, любуется. Пришла к отцу, похваляется:
— Какую я, батюшка, красивую стрелочку нашла!
— Не отдавай же, — говорит царь, — ее никому, а только тому отдай, кто тебя в жены возьмет.
А тут спустя некоторое время приезжает старший царевич, просит у нее стрелу.
— Не дам, — говорит, — этой стрелы никому! Только отдам тому, кто меня замуж возьмет.
— Я, — говорит царевич, — тебя возьму.
Сговорились. Поехал он.
Пустил стрелу средний царевич — взвилась стрела ниже облака, выше леса и упала в
— Какую я, батюшка, красивую стрелочку нашла!
Так не отдавай же ее никому, — говорит князь, — а отдай только тому, кто тебя замуж возьмет.
Вот приезжает и второй царевич, средний, просит стрелочку. Ответила она так же, как и та.
И этот говорит:
— Я тебя возьму.
Сговорились. Поехал.
Подошел черед пускать стрелу младшему. Иван-царевич — звали его Иван-царевичем — как выстрелит, загудела стрела ни высоко, ни низко — повыше хат, и упала ни далеко, ни близко — возле села в болото. А на кочке жаба сидела и подняла ту стрелочку. Приходит Иван-царевич, просит:
— Верни мне стрелу!
— Не отдам, — говорит жаба, — этой стрелки никому, а отдам только тому, кто меня замуж возьмет.
Подумал Иван-царевич: «Как-таки так зеленую жабу в жены брать?» Постоял над болотом, погрустил и пошел домой, плача.
Вот уже время им к отцу идти, говорить: кто какую себе невесту сыскал. А те двое — старший и средний — уж так рады, что боже ты мой. А Иван-царевич идет и плачет. Отец у них спрашивает:
— Ну, расскажите-ка, сыны мои, мои соколы, каких вы мне невесток нашли?
Старший и говорит:
— Я, батя, царевну нашел.
Средний:
— Я — княжну.
А Иван-царевич стоит и слова не вымолвит — так плачет, так плачет!..
— А ты, Иван-царевич, чего плачешь?
— Как же, — говорит, — мне не плакать, если у братьев жены как жены, а мне из болота зеленую жабу приходится брать. Разве она мне ровня?
— Бери, — говорит царь, — видно, доля твоя такая!
Вот и поженились царевичи. Старший взял царевну, средний — княжну, а Иван-царевич — зеленую жабу из болота. Вот поженились они и живут себе, поживают. Вздумалось раз царю узнать: какая из невесток лучше рушники сумеет соткать. И наказывает: «Чтоб назавтра к утру рушники соткали да принесли показать; погляжу, какая из них ткачиха получше?»
Идет Иван-царевич домой, плачет, а жаба вылезла навстречу, спрашивает:
— О чем, Иван-царевич, плачешь?
— Да как же мне не плакать, если велел наш отец, чтоб назавтра каждая невестка рушник ему выткала.
— Не плачь, все уладится! Ложись да спи!
Лег он, уснул. А она взяла жабий кожушок с себя сбросила, вышла на двор, крикнула-свистнула — откуда и взялись девчата-прислужницы, выткали рушники, красиво орлов понашивали и отдали ей. Она взяла, положила их возле Ивана-царевича, опять жабий кожушок на себя надела и сделалась такой жабой, как и была.
Просыпается Иван-царевич, глядь — а рушники готовы, да такие, каких он еще отродясь не видывал. Обрадовался он, понес царю. Благодарит его отец за рушники очень. А рушники те — так себе, простенькие, царь их на кухню отдал, а жабьи у себя на образа повесил.