Украсть право первой ночи
Шрифт:
– Зверья, чтобы на нас напало, тут нет, да и костёр их распугает, – сказал Ивин. – И я использую заклинание безопасности, должно хватить. А завтра будем ночевать под крышей.
Он соорудил постель из одеял – спать вдвоём будет как раз. Жар от притихшего костра пока разгонял ночную прохладу, а вот к утру они продрогнут, но это и хорошо – чем раньше проснутся, тем скорее отправятся в путь. Мариса, уставшая за день, с удовольствием вытянулась рядом с рыжим, прижимаясь к его боку. И заснула она сразу, сладко, но с мыслью, что кое-что завтра ей придётся решить. Иначе она не согласна, хоть рыжий и лорд, и сын графа! Потому что её сущность протестовала – так нельзя!
Прекрасное, свежее и чистое, наполненное запахом свежести и пением птиц утро в лесу оказалось для Ивина Монтери непоправимо испорченным – едва он осознал, что не может пошевелиться. То есть он опять был связан, пусть не с таким знанием дела, как это проделал вчера разбойник, но тоже неплохо, освободиться не удавалось.
Тревога за Марису была первым, что он испытал, осознав своё положение. Если с ним такое случилось, то где она?!
И надо освобождаться… да, прямо сейчас. Веревка затянута не очень. Он сосредоточился, собирая остатки колдовской силы, напряг мышцы. «Копилочка», встати, изрядно опустела…
Он услышал шаги, потом спокойный голос Марисы.
– Доброе утро, милорд, – девушка присела рядом, но на некотором расстоянии. – как вы себя чувствуете?
Странное дело, но он ощутил и радость, и ярость одновременно. С ней всё в порядке – но что за дела?!
– Не беспокойтесь, я сейчас вас освобожу. Подождите совсем немного.
– Послушай, это ты меня связала?! – он не мог поверить…
– Да, – с улыбкой признала она.
– Дурная девка, ты в своём уме?
– Конечно. Зато стало ясно, что ваше заклинание безопасности не работает.
– Это ни о чем не говорит! – взревел Ивин. – Я тебе доверял, и в этом всё дело!
– Считайте это шуткой, милорд. Я пошутила.
– Мариса, – он старался дышать ровно. – Отшлепаю тебя, вот увидишь. Заслужила, шутница…
– Что, милорд? – она непритворно удивилась. – Вы совсем с ума сошли. Тут же сломаете себе что-нибудь, что я с вами делать буду?
И даже нечего было возразить.
– Я тоже пошутил, – пояснил он с ядом в голосе, – развязывай.
– Подождите немного, милорд. Послушайте меня, – Мариса осталась сидеть так же, и оставалась с виду такой же спокойной. – Я это сделала затем, чтобы вы меня послушали. Нельзя, чтобы всё продолжалось вот так. Я не понимаю, что происходит, вы ничего не объясняете. Почему на вас нападают, куда мы едем, почему в другую сторону, и вы всё время что-то от меня скрываете. Нет доверия – значит, мы не вместе. Я не собачка, которая будет бежать за вами, стоит свистнуть. Если вы можете только так, то мы сейчас разъедемся в разные стороны. Впрочем, я могу уйти пешком, оставив вам вашу лошадь.
Он не мог поверить.
– Сумасшедшая. Есть то, что тебе не полагается знать! – он привык так думать и не сомневался.
– Уверена, так и есть. Но полагаю, что таких тайн не слишком много. А в остальном мы оба можем быть откровенны и доверять друг другу, хотя бы пока. Пока мы вместе.
– Твоё нахальство размером с Дикие горы! – процедил он. – Я готов всё сделать для тебя, и делаю, ты вот как платишь! – да, теперь он просто был на неё зол.
– Значит, ничего не делайте, – решила Мариса. – Расстанемся тут. Жаль, но что поделать. Повернитесь, я сниму веревку.
Она, орудуя кончиком ножа, распутала узлы и бросила веревку в сторону.
– Вот и всё, милорд.
– Безумная девка! Можешь убираться, куда пожелаешь, – с чувством сказал ей Ивин. – Этим ты сильно упростишь мне жизнь. Лошадь возьми, я не жадный. Дарственную на тебя, что выдал твой супруг, тоже не забудь, вдруг воспользуешься.
– Так и поступим, милорд, – Мариса по-прежнему казалась спокойной.
Хоть бы огорчилась, расплакалась бы, что ли!
Футляр с бумагами он демонстративно сунул ей в сумку.
Кажется, она была готова – села на лошадь и уехала, перед этим вежливо пожелав ему хорошей дороги. Да что за?..
Ему остался приготовленный завтрак на полотенце и заваренный чай. И огромное недоумение в душе – тоже размером с Дикие горы!
Хотя конечно, проблем у него теперь стало существенно меньше...
Дорогу Мариса неплохо себе представляла и заблудиться не боялась. Точнее, она понимала, как выбраться к дороге на Гарратен. Ей следовало ехать в столицу, куда же ещё? Она туда и направилась.
А заплакать хотелось. При рыжем она держалась, но теперь…
Она сморгнула слезы и крепче вцепилась в поводья.
Зачем было ссориться с рыжим?..
Он обещал ей много чего. Без него будет сложно. Наконец, она всерьез привязалась к нему – а это было как раз то, на что Мариса не рассчитывала вообще. И он желал быть именно с ней – ещё удивительнее. Она поступила так этим утром, подчинившись порыву. Но не сожалела.
Её недовольство копилось постепенно, по капле, пока не наступило понимание, что она не согласна. Да, не согласна, несмотря на всё остальное. Так что она просто едет в Гарратен, положившись на волю Пламени и обстоятельства!
Вдруг… всадник выехал из леса на тропу впереди – Мариса от неожиданности дёрнула поводья, едва не поставив лошадь на дыбы. Это был он, рыжий!
Он подождал, пока она подъедет. Сказал:
– Ты… колдунья. Кто же тебя отпустит?
– Вы отпустили, милорд.
– Я пошутил. Я намерен закончить всё задуманное. Бросать на полпути глупо. Ты не должна остаться без моей защиты. Я отвечаю за тебя, перед Пламенем, перед своей честью, понимаешь?
Он мог бы сказать правду, что попросту не смог продолжать путь в одиночку, он злился – это да, но ему не хватало Марисы рядом. Не хватало до зуда в конечностях. Он не хотел её отпускать так же, как не хотел тогда, после их первой ночи! Мог бы сказать так – и не мог…
– Давай поговорим, – он спрыгнул на землю и подошёл, протянул руки, предлагая тоже спуститься, и ловко подхватил, поставил рядом с собой. – Итак? Объясни, что тебе не нравится. Я пока не понимаю.
– Я хочу честности, – сказала Мариса.
– До сих пор я не солгал тебе ни единым словом.
– Значит, я выразилась неверно. Мне нужна ваша откровенность, хотя бы в том, где это касается меня. Я хочу понимать, что нас ждет, что мы делаем, и какие будут трудности. Я не могу молча вам подчиняться, ничего не понимая, да и зачем бы?