Укрощение строптивых
Шрифт:
Он удовлетворенно улыбнулся. Вот, и она тоже! А ведь еще пару месяцев назад он так опасался своей жены, что даже собирался ее убить. Но теперь она не опасна. Как и все остальные, она боится его и потому покорна, как овечка. Старается поменьше попадаться на глаза и бегом бежит выполнять его малейшую просьбу, страшась потерять благосклонность.
А сейчас она, наверно, попытается завоевать его расположение. Как теперь пытаются все они… Что ж, приходится признать: идея полностью оправдала себя. Он окружен приятными женщинами, которые из кожи лезут вон, чтобы обратить на
Будет еще забавнее, если и его бывшая женушка включится в это соревнование. Вот тут-то он отыграется на ней за все десять лет совместного ада.
— Завтра! — высокомерно отмахнулся он, упиваясь своей властью.
— Но это очень важно! — Ее голос тревожно повысился.
Ответом ей был лишь надменный взгляд. Лариса правильно истолковала его. Она сразу же стушевалась, опустила ресницы и промолвила униженно-просительным тоном:
— Ну пожалуйста… Умоляю тебя!
Ее униженная покорность смягчила его. Оглянувшись, Лариса скользнула в комнату и плотно притворила за собой дверь.
— Ольга Витальевна что-то задумала, — сказала она, конспиративно понизив голос. — Она мне по секрету сказала, что хочет проникнуть туда, к тебе наверх. И ты знаешь, она уже предприняла кое-какие шаги для этого. Опасные шаги!
— Что такое? — Густые брови тревожно сошлись на переносице.
— Она решила разобрать перекрытия соседних помещений! Улучив удобный момент, она свяжет тебя бечевкой, а потом топором проломит хлипкие перекрытия и проникнет наверх. Не знаю, чем это грозит всем нам, но… Мне казалось, что лучше, если ты будешь знать об этом! — И она ответила на его встревоженно-черный взгляд небесно-невинным взором.
— Хорошо, пойдем! Разберемся с ней! — произнес он вставая.
— Нет уж, без меня, — покачала головой Лариса. — Ты лучше сам… Не хочется записываться в сексоты, сам понимаешь… — И она крикнула ему вдогонку:
— Посмотри под кроватью!
Когда Игорь ушел, она удовлетворенно улыбнулась, глядя прямо перед собой. Это очень важно — чужими руками подавить бунт в самом зародыше!
Ольга Витальевна очень удивилась, когда обнаружила в своей комнате трясущегося от ярости Хозяина. С искаженным от бешенства лицом он сжимал в руке топор и пилу.
— Значит, вот как вы отвечаете на мою доброту? — произнес он и угрожающе добавил:
— А ну, пошли!
Оторопевшая женщина безропотно послушалась.
— Но я не понимаю, что происходит, — запинаясь, с бьющимся сердцем проговорила она, а внутри нее уже пульсировала страшная догадка.
Не отвечая ей, он направился по винтовой лестнице в подвал. Ольга Витальевна покорно следовала за ним.
Войдя в темный сводчатый зал, он остановился, пропуская ее вперед, и в ту же секунду тяжелая подвальная дверь с металлическим скрежетом захлопнулась у нее за спиной.
Ольга Витальевна огляделась. Она очутилась в узкой комнатушке, где не было ни окна, ни
Тусклая лампочка под потолком освещала мрачные стены и гору строительного мусора в углу.
— Вот я и попала в карцер! — произнесла Ольга Витальевна, опускаясь на пол, и оптимистически добавила:
— Хорошо еще, что здесь крыс нет.
За окном стонала и ревела прибоем бурная ночь, ветер испуганно бился в окна. Надя прижалась лбом к его щеке и улыбнулась, закинув руки на шею.
— Ты такой мрачный сегодня… Почему? Твоя рыжая киска надоела тебе? — промурлыкала она, ласкаясь.
— Нет, — сумрачно проговорил он, не отвечая на любовный призыв.
Еще недавно ему казалось, что семена бунта задушены в зародыше. Но теперь все повторяется сначала. Кто будет следующим?
Заметив его взгляд, направленный в никуда, Надя с ревнивой ненавистью решила: «О проклятой Лизке небось вспоминает… Думает, куда она делась. Черта с два ты увидишь ее теперь!» Она даже незаметно хихикнула, отвернувшись. Но тут же умоляюще распахнула глаза и прошептала:
— Дорогой, поцелуй меня!
И первая прижалась к его губам.
В длиннющей очереди на бирже занятости посетители обсуждали последние новости в шоу «Укрощение строптивых»:
— Гадина эта Надька, — кипятилась обесцвеченная перекисью дама бальзаковского возраста. — Свою подругу отправить на тот свет!
— Все вы бабы такие! — с мрачным удовлетворением резюмировал подвыпивший мужичок, мечтавший о месте токаря. — Ни за грош человека удавите.
— А эта дамочка, что Ольгу Витальевну в карцер отправила? Вот хитрюга-то! Небось выслуживается перед муженьком своим! Хочет его обратно вернуть.
— Вот бы всем вам, бабам, так выслуживаться, как она, — насмешливо проговорил подпитой мужичок. — А то только по телефону языки чешете. Вот я бы вас! Ух!
— О Господи, прирежут они друг друга в конце! — прошамкала старушка, пришедшая просить пособие для своего неработающего сына. — Как пить дать прирежут! И как такое разрешают в кино показывать? Уж и не знаю!
Холодная приливная волна окатила неподвижное тело с ног до головы и нехотя отползла, шипя, как разгневанная змея. Девушка застонала и слегка пошевелилась. Первым ощущением, пробившимся сквозь спутанное сознание, был холод. Холод сжимал ее в ледяных объятиях, морская вода жгла содранную кожу.
Белая луна выкатилась из-за тучи и облила притихшее море голубоватым фосфорическим светом.
Очнувшись, Лиза попыталась разогнуться и тут же заскулила от боли.
Она лежала в расселине между камней. Закусив губу, девушка оперлась на руку и попыталась осторожно высвободиться из каменного плена. Все тело ломило, будто его колотили дубинкой, мучительно ныли ссадины, а прищуренный глаз плохо видел из-за обширного кровоподтека. Прохладная волна с тихим плеском докатилась до нее и окатила с ног до головы солеными брызгами. Еще полчаса — и поднявшийся прилив зальет расселину между камней…