Укрощение «тигров»
Шрифт:
Все это произошло, конечно, гораздо быстрее, чем можно об этом рассказать. Именно этим объясняется тот факт, что эсэсовцы не успели ничего предпринять, чтобы спасти свой экипаж от страшного русского с окровавленным лицом. Но, наконец, они пришли в себя и обрушили на советских танкистов всю силу огня, Снаряд «тигра», выпущенный с ближней дистанции, разворотил корму машины Ивана Бутенко. Осколки засыпали экипаж, который только начал приходить в себя после страшного удара танка о танк. Храбрый водитель и башенный стрелок были сражены насмерть, стрелок-радист Слинкин ранен Он все же успел выскочить из танка, прежде чем машина загорелась. Бутенко, отползший
Пока в лесу разыгрывалась эта драма, к которой было привлечено все внимание вражеских танкистов, танки гвардейцев уже достигли немецких траншей и начали утюжить их, уничтожая пушки и пулеметы. Автоматчики гнали эсэсовцев, уходивших не принимая боя. Ворвавшись в село, наши танкисты увидели перед собой вдали узкую ленту шоссе, по которому непрерывным потоком шли на север немецкие танки, автомашины, обозы. Они немедленно перекрыли дорогу огнем. Боевая задача была выполнена полностью. Танкисты не только внесли дезорганизацию и панику в немецкие тылы своим дерзким ударом с фланга, но и нанесли существенный урон врагу: немцы потеряли в этом бою 18 танков, 4 самолета, 10 автомобилей, немало пехоты.
Выполнив свою задачу, танкисты под прикрытием ночи так же искусно вернулись в свое расположение, умело оторвавшись от противника.
Наша беседа подходила к концу. Отсветы самодельной лампы ложились на карту, по которой танкисты показывали ход своей контратаки. Голубые ниточки рек, желтые и багровые линии шоссе и большаков, зеленые пятна лесных массивов были густо испещрены условными военными значками, красноречиво свидетельствовавшими о том, что на этом участке немцам не пройти. А в ожидании решающей битвы танкисты-гвардейцы, выдвинувшиеся далеко вперед, дерзко тревожат гитлеровцев с фланга. Их танки появляются то здесь, то там, по-суворовски обрушиваются на врага, держа его в постоянном напряжении, сковывая его силы.
— Имеем кое-какой опыт, — усмехаясь, сказал мне майор Титов, — зима нас многому научила.
— Еще бы! Помнишь, как ты эшелон самолетов со своим батальоном захватил?
— А как трофейный шоколад за танками на трех грузовиках возили?
— А помнишь, как на станции дрались?..
И снова пошли воспоминания, рассказы, истории — одна увлекательнее другой. Их можно слушать без конца, и очень досадно, что эти большие события, события минувшей зимы, по сути дела, до сих пор как следует не описаны; мы, журналисты, не поспевали за событиями да и не могли поспеть: их было слишком много. А книги надо писать, о каждом рейде можно написать интереснейшую книгу.
Когда мы прощались с этими лихими ребятами, уже сгустилась ночь. Стояла кромешная тьма. Было душно. Лил дождь, и вязкий чернозем чвакал под ногами. Не требовалось карты, чтобы определить точное расположение переднего края, — все небо было в ракетах, трассирующих пулях, снарядах, чертивших свои огненные желтые, зеленые, красные, белые, серебристые трассы.
Гулко гремела артиллерия. Не утихала бомбежка. Кончались пятые сутки немецкого наступления. Об этом дне в сводке, наверное, скажут: «Бои продолжались», — и на этом поставят точку. К этой строке действительно пока нечего добавить, но совершенно неофициально можно было бы сказать: «Скоро немецкому наступлению конец», — эту фразу я добавляю пока для сведения редакции. В газету, разумеется, ее давать нельзя.
Бог войны
11. VII, 14 ч. 20 м.
К сведению редакции. Благодарю за телеграмму. Рад, что выступление о Бессарабове нашло такой широкий отклик. С командованием о выезде Бессарабова в Москву на совещание договорился.
Прошу учесть колоссальное неравенство корреспондентских сил: одна «Красная звезда» имеет сегодня на этом участке 11 корреспондентов.
Очень прошу печатать снимки Фишмана. В отличие от ряда других фотографов он работает непосредственно в частях, ведущих бои. Пусть его снимки внешне неэффектны, но зато они правдивы. Настоящий снимок, сделанный на поле боя, всегда менее красив, чем инсценированный, но фронтовики такие снимки ценят выше. Желательно указывать даты, когда сделаны снимки.
События только начинают по-настоящему развертываться. Видимо, мне придется здесь задержаться дольше обусловленного срока, во всяком случае, до приезда Гуторовича и Гличева.
В частях бываю ежедневно. На личном опыте еще раз проверил, что болтовня некоторых товарищей о невозможности сочетать оперативное освещение боев с работой в частях беспочвенна, Можно поспевать: с утра побыть в части, а ночью передать материал.
Позднее передам статью «Металл и нервы», сейчас начинаю диктовать передовую «Бог войны». Привет.
Молодой артиллерист! Ты знаешь цену своему грозному оружию — артиллерию недаром называют «богом войны». Твои залпы способны сокрушить самую мощную оборону противника. Твои снаряды способны остановить на полном ходу танк, бронепоезд, самолет врага. Если ты ведешь меткий, дисциплинированный огонь, если сердце твое спокойно, если при виде рвущегося на тебя противника ты сохраняешь полностью самообладание, — ты всегда сумеешь остановить, задержать врага, находясь в обороне, деморализовать, сокрушить его, ведя наступление.
Ты знаешь славные традиции русской артиллерии: со времен Петра до наших дней она была и остается лучшей и мире. В нынешних боях, когда немцы массируют атаки тяжелых танков, на долю артиллеристов выпадает особенно ответственная и почетная роль — они призваны в этих жестоких боях множить боевые традиции нашей артиллерии.
Выслушай же, молодой артиллерист, славную историю о том, как доблестно сражались на этих днях на Белгородском направлении артиллеристы пятой батареи, которой командовал старший лейтенант комсомолец Гакаев, увенчавший себя бессмертной славой. Запомни эту историю и сделай все, чтобы научиться так же искусно владеть своим оружием, чтобы внутренне подготовить себя к боям так, чтобы оказаться достойным преемником славы Гакаева и его боевых друзей.
На участок, оборонявшийся подразделением, в состав которого входила батарея Гакаева, немцы бросили 90 танков, среди которых было до 50 «тигров». Непосредственно на огневые позиции батареи двинулось 35 немецких танков. Надо было иметь стальные нервы, чтобы в эту трудную минуту сохранить самообладание — слишком очевидно было неравенство сил!
Но артиллеристы твердо помнили свою воинскую присягу и сознавали, что назад дороги нет. «Умрем, но не отступим!»— передали они по радио на командный пункт и начали бой.