Укрощение «тигров»
Шрифт:
Но сознание этого нисколько не утешает наших бойцов. Мы уже привыкли брать, а не отдавать населенные пункты, и подлинный трагизм можно прочесть в глазах у молодого воина, который в силу ряда тактических соображений должен временно уйти вот из этой деревни, вот с этого холма, засеянного просом…
Возвращаясь с наблюдательного пункта, мы заехали в один хутор, находящийся сейчас в зоне боя. Все жители его ушли на север. Дома сиротливо глядели пустыми глазницами окон, двери были распахнуты настежь. Молодой автоматчик шел по улице, потупив глаза в землю и повторяя: «Выходит, неустойка получилась с нашей стороны!» — и щеки его заливал жар. На груди этого автоматчика сияла боевая медаль, и мы знали, что он, как и его друзья по оружию,
И как бы ни свирепствовала немецкая авиация, какие бы огромные танковые резервы ни вводило фашистское командование в бой, ему не удается добиться сколько-нибудь существенных результатов. Люди в этих свирепых трехдневных боях, о которых даже сталинградцы отзываются, как о невиданных, достигли высшей точки ожесточения. И если немцам кое-где и удается ценой потери сотен танков пробить небольшую брешь, продвинуться на два-три километра, то туг же перед ними встает новая стена, которую они вынуждены начинать проламывать с таким же страшным напряжением, как и первую.
Времена, когда немцам удавалось одним ударом пробивать оборону противника и устремляться на его коммуникации, миновали.
Сейчас уже глубокая ночь. Под ее покровом огромные армии производят перегруппировку. При свете десятков ярких ракет, подвешенных на парашютах, поле боя продолжает жить: активно работают разведчики, подтягиваются резервы, происходит смена частей, подвозятся огнеприпасы, подбитая техника эвакуируется на ремонт в тыл, подбираются оставленные на поле боя убитые и раненые.
Большое сражение 1943 года продолжается…
Подвиг гвардейца Бессарабова
8. VII, 18 ч. 40 м.
К сведению редакции. Выслали непроявленную пленку со снимками героев последних боев, в частности экипажа гвардейца Бессарабова, который уничтожил за один день три «тигра». Он представлен к званию Героя Советского Союза.
Сейчас начну диктовать рассказ Бессарабова, а позднее передам очерк «Старая гвардия». Желательно рассказ Бессарабова дать сегодня в номер.
Даю текст.
— Еще до начала немецкого наступления на Белгородском направлении мы глубоко и обстоятельно изучили особенности нового немецкого танка «Т-VI», прозванного фашистами «тигром», — начал свой рассказ гвардии лейтенант Георгий Иванович Бессарабов. — Мы отдавали себе отчет в том, что эта мощная машина является серьезным противником. Поэтому мы приготовились в нужный момент достойно его встретить.
Было ясно, что такую машину надо бить умеючи, ловко и лихо: стоит поколебаться, упустить удобный момент, неточно нанести удар, и снаряд «тигра» выведет твой танк из строя.
Мы учились разить немецкий тяжелый танк в его уязвимые места, а их у него немало, хотя он защищен гораздо лучше, нежели немецкие танки других марок.
Из танковой пушки следует бить «тигра» в борт, особенно по той части его, где находятся баки с горючим, в его ходовую часть. Личный состав нашей гвардейской части, используя дни временной передышки, неустанно тренировался в стрельбе с ходу, чтобы в нужный момент точно нанести удар по врагу.
Нашей гвардейской части выпала честь принять бой с противником на направлении главного удара немецкого наступления— на подступах к деревне Яковлево. Этот бой по своему ожесточению не имеет равных в истории нашей части, хотя она участвовала уже во многих тяжелых сражениях. На протяжении нескольких суток мы сдерживали и продолжаем сдерживать сейчас продвижение противника, численно превосходящего нас в несколько раз. Достаточно сказать, что в первый день боя наша танковая рота приняла на себя удар группы до семидесяти танков, поддержанных пятьюдесятью-семьюдесятью самолетами, которые непрерывно бомбили нас на протяжении круглых суток. И, невзирая ни на что, мы выстояли и не пропустили врага. В этом бою нам и пришлось впервые встретиться с «тиграми».
Когда мы увидели перед собой колонну, возглавляемую десятками этих угловатых, низких, широких машин с хищно вытянутыми длинноствольными орудиями, нам, признаться, стало немного не по себе — слишком не равны были силы.
Но ведь каждый гвардеец знает незыблемый закон нашей части: «Врагов бить всегда и всюду, сколько бы их ни было». И мы приняли бой.
«Тигры» шли тремя группами, возглавляя колонны машин, большинство которых принадлежало к типу танков «Т-IV». Мы действовали так, как нас учили: смело, дерзко — я бы сказал, нахально. Быстро маневрировали, выскакивали из-за укрытий, чтобы сменить огневую позицию, наносили удар с короткой дистанции. Тут же, на поле боя, мы установили еще одну особенность «тигра», которая оказалась нам на руку, — башня «тигра» поворачивается медленно. Мы быстро учли это: только успеет «тигр» дать пристрелочный выстрел, мы сразу же делаем резкий маневр. Пока немецкий артиллерист разворачивает башню, мы бьем по «тигру». Только он дает новый пристрелочный, мы снова делаем маневр…
Наши средние танки отличаются большой подвижностью и более чем двукратным превосходством в скорости. Поэтому в умелых руках они становятся грозой «тигров», несмотря на то, что те обладают более мощным оружием. Танкисты нашей роты доказали это в первый же день боя. Комсорг нашей роты Соколов уничтожил одного «тигра» и танк «Т-IV», гвардии лейтенант Шаландин поджег два «тигра» и два средних танка, гвардии лейтенант Мажоров — два «тигра». Все трое в этом неравном бою погибли смертью храбрых, но не опозорили гвардейской чести, показали еще раз всем танкистам, как надо бить численно превосходящего врага.
Мне в первый день боя не посчастливилось уничтожить ни одного «тигра» — я поджег только два средних танка прямыми попаданиями в лобовую броню, а броня «тигра» в лобовой части выдерживала удары бронебойных снарядов, только огромные столбы искр взлетали вверх, когда мы били по ней.
Тревожной ночью накануне второй битвы с немецкими танками я перебирал в памяти все подробности нашего ратного дня, взвешивал и оценивал свои ошибки, припоминал, как действовали мои товарищи. Теоретически я и раньше знал, что бить «тигра» в лоб не следует, теперь же убедился в этом на опыте. Лучше всего зайти ему с фланга поближе и нанести точный; хорошо рассчитанный удар в борт или ходовую часть. Так я и решил действовать.
С рассвета 7 июля, мы снова вступили в бой, заняв рубеж близ скрещения двух важных дорог. Нам было приказано любой ценой задержать здесь танки противника, пытавшиеся прорваться на север. Первая рота нашего батальона в составе испытанных, закаленных гвардейцев заняла рубежи, замкнув дорогу на замок, а мы стали на фланге, чтобы сподручнее было бить «тигров».
Накануне немцы весь день вели бешеное артиллерийское и воздушное наступление, методически обрабатывая на участке наступления землю километр за километром, точь-в-точь как они делали это в Севастополе и потом в Сталинграде. Буквально, не осталось ни одного живого места, ни травинки, ни кустика — только пепел, перегорелая земля и осколки металла. Поэтому немцы были уверены в том, что на этот раз им удастся прорваться на север, к Курску, и около семи часов утра сунулись вперед лавиной танков. На одном участке наступало 200, на втором — 500 машин, возглавляемых «тиграми».