Укрощение варвара
Шрифт:
И я ухожу и поворачиваюсь обратно к огню, к моей сестре и племени. Я не совсем уверена, что вписываюсь туда, но я знаю, что здесь, на хребте, я не нужна. Я просто вторгаюсь. Я чувствую взгляд Хассена на своей спине, когда иду, и у меня смешанные эмоции по этому поводу. С одной стороны, мне стыдно, что я пошла и побеспокоила их. С другой стороны… Я испытываю облегчение от того, что Хассен нуждается во мне и хочет быть со мной. Но у него есть чувство преданности своему другу, которое удерживает его на этой стороне.
Я не могу винить его за это. Я все знаю о такого рода вещах, размышляю я, возвращаясь к своей
Глава 11
ХАССЕН
Я иду в Мэ-ди посреди ночи. Мои люди свалены в снег, сбились в кучу под импровизированными навесами, делая все возможное, чтобы укрыться от ветра и пепла, который он приносит с собой. Желтую гриву Мэ-ди легко найти даже в темноте, и она спит на краю одного одеяла, ее сестра — с другой стороны. Она дрожит даже во сне, и меня переполняет желание защитить ее. Я должен быть здесь, согревая ее своим телом. Пусть вождь порычит на меня утром. Прямо сейчас он занят тем, что согревает свою пару, их комплект уютно устроился между их телами.
Мэ-ди нуждается во мне.
Бек остается рядом с Варреком после того, как я ухожу. Мой старый друг молчалив в своем горе, но я рад, что у него есть компания. Я пошел к нему, потому что знаю, каково это — терять семью. Я потерял свою из-за кхай-болезни и горевал в одиночестве. Бек тоже потерял своих родителей, и даже сейчас, я подозреваю, он скорбит о потере Клэр. Его молчаливое общество будет своего рода утешением, даже если Варрек не будет осознавать этого в течение некоторого времени.
Я сбрасываю с плеч плащ и ложусь на землю рядом с Мэ-ди. Снег меня не беспокоит. Ветер немного порывистый, но погода все еще приятная. Я стараюсь не думать о том факте, что он усилиться меньше чем через месяц. Я стараюсь не думать обо всех раздавленных припасах в пещерах хранения. Я стараюсь не думать о том, что нам негде жить. Я стараюсь не думать о старом Эклане или Пашове, который еще не проснулся. Я стараюсь не обращать внимания на тихий плач пары Пашова.
Вместо этого я сосредотачиваюсь на Мэ-ди. Я притягиваю ее к себе, и она немедленно поворачивается к моей груди, прижимаясь поближе. Я заворачиваю ее в свой плащ и крепко прижимаю к себе. Мой член ноет от потребности быть внутри нее, но это всего лишь рефлекс, и его легко игнорировать. Прямо сейчас все, что я хочу сделать, это чувствовать, как она прижимается ко мне, и знать, что она в безопасности. Я подтягиваю ее голову к своему подбородку, обнимаю ее и пытаюсь уснуть. Завтра будет трудный день.
Однако, даже когда я закрываю глаза, я слышу прерывистые рыдания Стей-си. Я сплю недолго, а когда засыпаю, мне снится Мэ-ди, запертая за камнями. Я вижу, как ее пальцы тянутся сквозь дыру, пытаясь добраться до меня. Я просыпаюсь весь в поту, мои руки запутались в ее волосах, как будто я пытаюсь прильнуть к ней даже во сне.
Однако Мэ-ди продолжает спать. Она пускает слюни мне на грудь, и ее дыхание с шумом вырывается из нее, не подозревая о моих кошмарах.
Я обнимаю ее до рассвета. По крайней мере, уже должен был наступить рассвет. Вместо этого свет тусклый и зловещий. Облака над головой густые и темные, и продолжает падать все больше пепла. Я беспокоюсь, что Мэ-ди вдыхает это, и укрываю ее голову, когда она спит.
Я медленно сажусь, убеждаясь, что Мэ-ди укутана от холода, и оглядываюсь в поисках Вэктала. Мой вождь стоит перед обрушившейся пещерой, скрестив руки на груди. Отсюда я не могу прочитать выражение его лица, но я знаю, о чем он, должно быть, думает.
Я поднимаюсь на ноги, замечая, что пепел каскадом осыпается с моего тела, когда я это делаю. Это вызывает беспокойство, но, с другой стороны, у нас нет выбора? У нас нет дома, нет припасов, и есть так много маленьких комплектов и хрупких человеческих самок, что мы должны работать еще усерднее, чтобы всех накормить. Я бы ни за что не променял это, но это тяжелым грузом ложится на мой разум.
Я подхожу к своему вождю, проходя мимо Аехако, который разжигает огонь. Рaхош натягивает свой лук, готовясь отправиться на охоту. Другие поднимаются, и я слышу бульканье более чем одного комплекта, которого кормят. Сегодня у нас должны быть решения. И я должен тоже что-то решать, изгнанник я или нет.
— Мой вождь? — спрашиваю я, подходя к нему. — Чем я могу помочь?
Он отворачивается от пещеры, чтобы посмотреть на меня, и в его глазах абсолютная печаль. Его челюсть сжата в мрачную линию, и он кивает мне.
— Хассен. Ты ранен?
— Я достаточно здоров. — Теперь я могу слышать. Мои конечности болят, но синяки проходят. Ничего не сломано. — Скажи мне, что делать, и это будет сделано.
Рокан приближается, и Салух тоже. Таушен оказывается рядом и выпрямляется. Даже Химало, который не охотник, держит в руках копье и выходит вперед.
— Мы не можем оставаться здесь, — говорит Вэктал. — Пещера разрушена.
— Мы можем зайти внутрь? Спасем все, что сможем, немного покопавшись? — спрашивает Салух.
Вэктал качает головой.
— Я стоял здесь и наблюдал, и я вижу, что камни продолжают падать внутрь. Еще одна встряска, и любой, кто находится внутри, может быть убит. Мы не можем так рисковать.
— Нам нужны припасы, — говорит Химало. — Что мы можем сделать?
— Нам нужно место для жизни, чтобы самки и комплекты были в безопасности, — говорит Вэктал, потирая подбородок. — Но я беспокоюсь, что Южная пещера будет в таком же состоянии, как и эта.
— Тогда Пещера старейшин? — предлагает кто-то. — Или пещера, в которой приземлились самки?
— Пещеры у соленого озера? — добавляет другой.
— Слишком много небесных когтей, — говорит Таушен. — Самки никогда не смогут покинуть вход в пещеру.
Вэктал медленно кивает.
— Я слышу вас всех. И у меня много забот, но прямо сейчас мы должны найти место, безопасное для наших людей на время жестокого сезона. Если это Южная пещера, то мы пойдем туда. Если это не так, то это должно быть где-то в другом месте. Мы должны проверить их все, чтобы увидеть, какая из них пережила землетрясение. Мы можем послать охотников к каждому из этих мест и посмотреть, не обрушились ли они. Если вам кажется, что входить небезопасно, не входите. — Выражение его лица мрачное. — Вчера я потерял одного соплеменника и близок к потере другого. Я не хочу потерять больше.