Укрощение воровки
Шрифт:
В основном, во время «свидании», будь то ужин в ресторане или прогулка в парке, Роман был занят телефонными переговорами, а Диана открывала читалку и углублялась в текст.
Если она переживала, что он будет таскать ее по шумным местам, то ошиблась. Оказалось, Роман тоже не любит многолюдной сутолоки. Хотя, можно посчитать по пальцам одной руки, когда они перекинулись друг с другом вежливыми фразами или завели обоюдно интересный разговор, но все же рядом с ним Диана чувствовала некоторую степень защищенности. Ей не приходилось заботиться о том, как добраться домой, ведь автобусы в пригород ездили довольно плохо, а Роман
Да и играть влюбленность не означало обжиматься, обмениваясь горящими взглядами и миловаться. Достаточно было улыбаться на людях, не пререкаться открыто и не отскакивать от Романа, когда он подходил ближе или брал ее за руку. Она привыкла это делать.
Играть на публику не очень сложно.
Но как вести себя, когда Роман Алексеевич целовал ее в щеку на прощание, Диана не знала. Разумом понимала, с чем связан этот жест, поэтому приняла правила игры. Но в тот самый момент, когда они останавливались у двери, и Диана оборачивалась к нему, забывалось все — как они провели вечер, куда ходили, о чем говорили. Только смотрела расширенными глазами на темное лицо, которое приближается к ней. Хотя, первое время, вообще впадала в ступор и забывала, как дышать. Теперь же она различала аромат одеколона, смешанный с запахом тела. И его аромат казался таким…правильно-мужским в сравнении с запахом мужчин, которые были в ее жизни. Давно, как же давно они были, и теперь выветривались из воспоминаний, и их место занял Роман.
Также ситуацию усугубляло то, как темно и интимно стало во дворе. Скорее всего, к постоянным поломкам фонаря у крыльца прикладывала руку мама. Теперь сумрак летнего вечера создавал неправильный антураж, вызывая неправильные мысли и ощущения.
Это все из-за того, как давно у Дианы не было отношений, вот и все! Давно ее не водили в кино, в рестораны, покататься на пароме по реке. Хотя чаще и Роман, и Диана были заняты своими мыслями, но все же, вопреки ожиданиям, провести вечер вне дома оказалось приятным.
Не понимая своих чувств, Диана старалась найти и запомнить все различия между собой и Романов Алексеевичем, а их было достаточно. У него квартира на верхнем этаже многоэтажки, а она любит быть ближе к земле. Работа Романа связана с постоянным движением, а Диана привыкла к тишине библиотечных залов. В любой ситуации от мужчины веет спокойной уверенностью, в то время как ей приходится следовать за ним, стараясь не представлять, как нелепо она выглядит в простых нарядах и тяжелой обуви, и даже ее походка — чуть сгорбленная и резкая, идет в резонанс с его твердым широким шагом. Как легко он заводит разговор с любым человеком, который, чувствуя энергетику сильнее, подстраиваете под нее, и как неловко Диане общаться с незнакомцами и вливаться в новое окружение.
И Диана не понимала, как во всей это разности нашлось место в их общей схожести в любви к порядку. Они оба следили за временем, а оно у Романа оказалось расписанным чуть ли не по минутам. Ни он, ни она не любили праздной болтовни или глупых комедии, а после того,
Роман Алексеевич был довольно привлекательным мужчиной, а Диана занималась бы самообманом, если бы отрицала очевидное. Но сама для себя повторяла, что его темное обаяние обходит ее стороной и совершенно не волнует, и она не чувствует его ауры, не ощущает силы воздействия его непроницаемого взгляда или кривой усмешки.
В какие-то моменты ей даже удавалось убедить себя.
Но оставался вопрос, на который Диана боялась получить ответ.
Почему просыпается монстр?
Казалось, заснувший, но на самом деле просто притворяющийся спящим. Сквозь прищуренные веки он наблюдает за Дианой. И все чаще и чаще ворочается и будит тревогу, вызывает смутное ощущение надвигающегося голода… Раздувает горячим дыханием слабые искры, которые в любой момент могут загореться и вспыхнуть пожаром… Жадным, алчным, распарывающим швы, которые не затянулись, и наверняка не затянутся никогда.
А пока монстр нашептывает уговоры. Предлагает. Торгуется. Раскладывает палитру цветов… Выбирай, какой хочешь…
И все больше усилии приходится прикладывать, чтобы не сорваться и не пойти привычной дорогой в магазин… любой, какой попадется на пути… протянуть руку к лотку и…
— Как перелет? — спросил Роман, выезжая на дорогу.
— Ничего, терпимо, — улыбнулась Вероника Степановна.
Он перестроился в соседний ряд, и скосил взгляд:
— Я же купил тебе подушку под ноги, опять забыла?
— Ой, Ром, прекрати. Отекшие ноги не сюрприз в моем возрасте, даже если летишь бизнес-классом, — проворчала она, слыша в голосе младшего сын командные нотки. — Как ты тут сам справлялся?
— Первые дни, как ты улетела, бывало всплакну, а потом ничего, привык, — со смешком ответил он и почувствовал, как мать положила заскорузлые пальцы поверх его руки.
— Все никак не уймешься, — похлопала его по руке. — Наверно из-за своих шуточек и не можешь найти себе приличную девушку.
— Эх, всё-то вам приличных подавай, — обратил смеющийся взгляд на мать, одновременно следя за движением на дороге.
— Ну, знаешь ли, я уже согласна и на неприличных! — отрезала Вероника Степановна. Достала из сумки сигареты и хлопнула себя по лбу. — Тьфу, ты, забыла. Все спички забрали перед посадкой, сейчас в аэропортах Лос-Анджелеса до трусов проверяют.
Роман протянул матери прикуриватель и вскоре почувствовал, как потянуло чуть горклым дымом. У них в семье всегда были родственно-товарищеские отношения, когда каждый из членов семьи поступает так, как считает правильным, а родные могут лишь помочь в нужные моменты или, не навязываясь, подсказать советом.
Для Ромы и Димы стало привычным, что, после смерти отца, мать взяла себе в привычку курить сигареты, которые когда-то курил Алексей Львов. Возможно, этот запах дыма, тяжелый и нетипичный для женщины, стал для нее какой-то связующей нитью с супругом.
— Как там Дима с Серегой?
— Сереженька провожал меня с Димой. Уже не плачет, как в детстве. Совсем взрослый парень, — голос ее дрогнул.
— А ты чего хотела? — попытался успокоить мать Роман, который не был силен в женских сантиментах. — С нашими генами наверняка обгонит Диму по росту, если не меня.