Укрощение воровки

Ди Климм

— Я…Я… Нет!.. Рома… — стуча зубами, паниковала Диана, не находя вокруг себя ничего кроме воды.

— Тих, тих, тих, — бормотал Роман ей на ухо. — Расслабь тело, и вода сама тебя поддержит. Давай, принцесса, отпусти контроль. Доверься мне. Я тебя не отпущу.

— Точно? Обещаешь?

Роман тихонько засмеялся и его смех отдавался в груди Дианы мелкой вибрацией.

— Обещаю, принцесса.

И Диана доверилась.

Перестала барахтаться и создавать ненужные волны, а постаралась дышать спокойно и расслабить напряженные руки и ноги. А еще тот факт, как крепко ее прижимает к себе Роман,

как спокойно он держится в воде, придавали ту уверенность, которой ей всегда не хватало. Не только в воде.

— Чувствуешь? — еще тише заговорил Роман, — Вода не против тебя. Даже когда на поверхности бушует ураган, под водой всегда тишина и покой.

— Это ни капли не успокаивает, знаешь ли, — нервно усмехнулась Диана. Затем разжала кулаки, и положила пальцы на плечи Романа. Ощутила под подушечками тепло кожи, канаты мышц, их легкую игру, пока Роман пытался держаться на поверхности. Ощущения не то что захлестнули Диану. Они просто-напросто накрыли ее с головой, потащили с собой, в ту глубину, где ни фига не тихо и спокойно! Там, в глубине, бушует ураган еще сильнее! Там чувства бьются друг с другом, как и волны, и каждое следующее чувство сильнее следующего — робость и стеснение, растерянность и замешательство, смятение и сумятица чувств, которые так быстро сменяются, что Диана уже не следила за ними. Ей хотелось оторвать и себе кусочек мнимого счастья и ощущении, свободные от рам и оков, в которые она сама себя заковала.

Рома горячо дышал в шею Дианы, и от этого мелкие мурашки покрыли кожу. Обхват на талии усилился, мышцы Романа окаменели под пальцами, а ее собственные ощущения стали жарче и огненнее. Ее грудь расплющилась на каменной груди Романа, живот вжался в твёрдый пресс, а бедра прижимались к бедрам Романа. Оказывается, бабочки могут жить и под водой, трепыхаться и биться внизу живота, жалить и кусаться, распалять лоно и заставлять внутренние мышцы сжиматься в предвкушении, когда Роман еще теснее прижал Диану к себе, и она почувствовала его желание. Почувствовала форму и длину, и жар его органа проникал даже сквозь его плавки и ее купальник.

Каждый раз Рома удивлялся, как идеально Диана ему подходит. Одно прикосновение к ее талии и аккуратной упругой груди, и он уже готов спустить. От ее длинных ног, сведенные под водой. Словно Диана сама себе запрещала чувствовать и ощущать, сжала внутри пружину, которую никак не ослабить, даже сейчас, когда Роман успел исследовать ее тело, знал каждую линию, ласкал и надавливал, запоминал и вкушал. Видел все в горящих карих глазах, которые никогда ничего не умели скрывать, знал по горячему учащенному дыханию Дианы, по ее губам, розовым, влажным, приоткрытым. Желание буквально кричало, ревело и ныло в теле Дианы, но она все еще отказывалась выпускать его наружу, заперла и свела так же тесно, как свои ноги.

Роман подплыл к бортику и заставил Диану упереться спиной. Заметил в расширенных глазах разочарование. Подумала, что все закончилось? Нет, принцесса, все только начинается.

Роман гладил ее кожу под водой, усиливая ласки, сжимая ее кожу в пальцах и заставляя Диану расслабиться и привыкнуть.

— Я…Нет… — с придыханием проговорила Диана, сама не зная, что хочет сказать. Посмотрела в глаза Романа и до костей обожглась этой горячей расплавленной

сталью.

— Расслабь ноги, — прохрипел Роман и уткнулся носом в шею Дианы. Даже вода не смыла ее запах. Тот, который от которого он получал чистейший кайф. Без примесей и обмана, чистый и теплый, ставший таким привычным и правильным, что теперь Роман морщился, когда ощущал аромат духов от других женщин.

Роман обхватил Диану за волосы и заставил выгнуть шею.

— Я!..

— Тш-ш-ш, — Роман подул на ее шею, и она застонала от прикосновения горячих губ к коже.

Замереть. Остановиться. Умереть. В этом моменте. Похоронить его в сердце, чтобы потом, когда пелена спадет, воскрешать и вспоминать… На такое Диана согласна.

Роман провел языком по напряжённой мышце шеи.

— Знаешь, — прохрипел он, не останавливая ласк, — секс в воде тот еще садизм.

— Никогда не пробовала, — с придыханием ответила Диана.

— Хм, может попробуем кое-что другое. Какой твой любимый цвет? — вдруг спросил Рома. Диана от растерянности ослабила напрягшиеся мышцы, и в этот момент Роман просунул ногу между ее бедер, заставил их раздвинуть и с неотвратимой твердостью и уверенностью впечатался, прижался стоящим членом к раскрытой промежности Дианы.

— Ц-цвет чего? — прошептала Диана, чувствуя давление между ног.

— Я вот думаю, — сказал Рома. Сделал раскачку бедрами, и Диана вскрикнула от неожиданности, — какого цвета посуду купить.

— П-посуду? Какую посуду? — бездумно спрашивала Диана, раздвигая ноги шире и обхватывая Рому за талию.

— Из какой посуды ты бы хотела завтракать? — спросил Рома. Обхватил ее ягодицы под водой и стиснул в пальцах.

— Н-не знаю даже… — пролепетала Диана, млея от грубых ласк.

— Тогда поедет брать вместе.

— Мы с тобой?

— Мы с тобой, — прошептал Рома и сделал еще одну раскачку, медленнее, с тихим стоном. — А потом, — еще потереться об Диану, одновременно просунув руку под купальник и прижав палец к ее клитору, — выберем постельное белье, — надавить на плоть, чтобы Диана застонала и подалась вперед, — Потом шторы, — массировать пальцем, двигая бедрами, — Там и до мебели дойдем, — прошипел он сквозь зубы, наращивая темп и пальцев и таза.

Диана стонала в голос, и ее голос отлетал от высокого потолка и рассеялся эхом по залу. Роман надавливал, не отступая, не давая ей сдвинуться, и Диана впилась пальцами в его напрягшиеся плечи, надавливая ногтями, вызывая у него глухие рычащие стоны от такого яркого отклика. Главное, чтобы Рома не останавливал этого похотливого танца, когда их ритмичные движения создают вокруг сперва микроволны, перерастающие в большие по мере того, как сильнее они жмутся друг к другу и чем быстрее Роман трется об нее.

Рома впивался в шею Дианы губами, сильными и жесткими поцелуями захватывая кожу, и плевать ему на засосы, у него даже появилось желание оставить следы своих зубов. Вот видимо, как ощущают себя оборотни, желая пометить свою самку, чтобы только под ним она так двигалась, стонала, дышала быстро и жарко, шептала только его имя.

Поднимаясь губами выше, рукой зарываясь в мокрые волосы, сжимая их в кулак, Рома поцеловал Диану, глубоко проникая языком, не давая ни миллиметра на отступление.