Укрощение воровки
Шрифт:
— Все нормально. Не думай сейчас об этом.
— Нет, — замотала головой и ее глаза, блестящие от слез, посмотрели на него с отчаянием и болью. — Если я не расскажу тебе все прямо сейчас, то потом мне не хватит смелости.
Роман молчал, пока Диана сделала несколько вдохов выдохов.
— Какая девушка не мечтает сыграть романтичную роль на сцене? — начала она тихим голосом, глядя в окно. — Вот и я мечтала…
Пока Диана говорила и рассказывала о своем детстве, о школе, о том самом спектакле, Роман выкурил пять сигарет. Диана не давила на жалость, где-то смеялась, вспоминая прошлое,
— В тот день, когда мы увиделись с тобой… То есть когда ты поймал меня…Я встретилась с Тамарой Александровной, это она ставила спектакль в школе. Она начала рассказывать мне об одноклассниках, о Пете, который…Ну, в общем, тот Ромео который…Говорила, как у всех удачно сложилась семейная жизнь. А потом… — Диана заплакала, скрывая лицо в ладонях.
Роман присел рядом с Дианой, крепко ее обнял и впервые готов был наплевать на принципы и расквасить нос не только этому Ромео, но и Тамаре, не посмотрев, что она женщина.
— Она…сказала, что все они с детьми, женились, семья у них. И спросила меня…А что это ты, Асланова, до сих пор в девках? — Диана еще сильнее заплакала. — Я…Дело не в этом, понимаешь, Ром? Замужество, дети… Просто… Так обидно…Что они до сих пор считают меня… над кем можно смеяться, или говорить высокомерным тоном, как будто я… самая ничтожная…
— Диана, — прошептал Роман ей в волосы. — Ты прекрасна. И как женщина, и как человек. Ответственная, красивая, бесстрашная, такая…правильная.
— Ага, — она подняла на него полные отчаяния глаза. — Особенно после того, как украла помаду у Марьяны в магазине.
— Диана…
— Я просто…Не смогла себя сдержать… Мне эти помады ни к чему, понимаешь?! Я ими даже не красилась, — горько усмехнулась. — Это невозможно объяснить… Я …теряю себя…
Роман усадил ее себе на колени. Гладил по спине, шептал успокаивающие слова, подбадривая и стараясь взять на себя хотя бы половину той боли, которая скручивала Диану и выплескивалась горячими слезами.
— Я хожу к психотерапевту, я стараюсь исправиться. Честно, я не хочу воровать. Просто…какой-то скачок напряжения, и я уже бегу в магазин. Я читала, что это как зависимость от сигарет или игромания. Не так часто, конечно, может раз в год, или даже реже, но это…зависимость от краж, чтобы получить адреналин.
— А в воду зачем прыгнула? Тоже за адреналином? — тихо спросил Рома, и Диана горько засмеялась.
— Вчера мой психотерапевт посоветовал мне заниматься спортом. Сказал, что плавание снимает напряжение и…сегодня…Я почти готова была украсть помаду из сумки, ты представляешь?! Ром, я просто хотела сделать что-то, чтобы не сорваться… — закончила она шепотом и Роман покачал головой. — Ты не подумай, это не из-за тебя… Вся проблема во мне, я…
— Ты видела меня и Таню. Но она в моей жизни никто, — перебил ее Рома.
— Это не мое дело…
— Твое. Поэтому ты и должна это знать, — затем переменил тему: — А где принимает твой психотерапевт?
— Возле четвертой городской больницы. У него там в жилом доме кабинет.
Отлично. Вот еще одно подтверждение тому, какой он твердолобый идиот.
— Прости меня за этот ужасный вечер, — выдохнул Роман.
— Это я должна извиниться…
—
За временем они уже не следили.
Диана успокоилась и рассказывала о своем детстве, а Роман рассказывал о своем. Поделился тяготами службы, когда он безумно скучал по родному городу и по близким.
— Несколько раз я готов был сорваться, — признался он, задумчиво глядя в пустоту. — Ты не представляешь, какие были изнуряющие тренировки. Но вот засела у меня внутри какая-то заноза, которая не давала сдаваться, подпинывала в спину. Наверно, это и есть характер. Может, от бати передалось.
Роман поднялся с дивана и принёс маленький альбом.
— Мать тут оставила, а я его даже не пролистнул ни разу, — раскрыл альбом и на первой странице увидел фото отца. — Он был…классным, — выдохнул, не в силах найти слов, глядя на родные черты, которые он никогда больше не увидит, и вспоминая зычный голос, который больше не услышит.
— А откуда эти раны? — тихо спросила Диана, скользя пальцем по белесым полосам на сильной руке.
— Это…так, — Роман откинул голову на спинку дивана. — В воде… По своей глупости чуть не поплатился жизнью. И всего взвода. Это мне напоминание, что эмоции всегда надо держать под контролем, и думать холодной головой.
Они просидели еще несколько часов, разговаривая обо всем, словно все это время не могли найти собеседника, который выслушал бы и понял. Перебиваясь с грусти на хохот, с ностальгии на веселье, они выговаривали, высказывали все, что успели накопить.
Под утро, когда небо окрасилось в багряно-оранжевые цвета, а неоновые часы на стене показывали 05:33, Рома лег на диван и потянул за собой Диану. Крепко ее обнял, укрыл одеялом. И только услышав, как она засопела, уткнувшись ему в плечо, сам провалился в сон.
Глава 24
— Мне, пожалуйста, мартини.
— А мне аплитини!
Марьяна едва не закатила глаза. Краем глаза глянула на Эмилио. Втиснутый в модный костюм и белую рубашку, мужчина молодился и пытался выглядеть намно-о-ого моложе своих шестидесяти. Но ни распушенное воронье гнездо на голове, ни инъекции ботокса вокруг глаз и носогубках, ни узкие брюки не могли скрыть истинный возраст, а лишь выставляли мужчину глупым пижоном.
Музыка, отдающая басами по полу, и плотный воздух с примесью кальянного дыма и разнообразных духов, мешал мысли в голове. Выдалась очередная тяжёлая неделя. Но вместо того, чтобы вернуться домой, принять горячую ванну, с рюмочкой настойки, Марьяна сидит тут и натянуто улыбается в ответ на пошлые шутки престарелого итальянца, всячески отводя его шустрые пухлые пальцы от своих коленок. Но, что поделать, Эмилио партнер, от которого зависит будущее ее бутиков, с ним заключён договор, посредником выступает Дима, а еще, это соглашение — распахнутое окно в Европу для журнала. Полно плюсов, и только один горький минус. Острое, едва преодолимое желание послать всех и вся к черту, уехать отсюда, куда-нибудь, где тихо и уютно, где шуршащие прохладные простыни, где тусклый свет от торшера. Где есть он, рядом, кожа к коже, и ничего не надо.