Укротить сердце

Хантер Ава

Он злится. Он не в порядке.

Я беспокоюсь за него.

Переступив с ноги на ногу, он проводит рукой по волосам.

– Я принесу твои сумки. — Он целует меня в висок, затем разворачивается и выходит из кухни, захлопывая дверь.

Уайетт бросает обеспокоенный взгляд на Дэвиса и идет за ним.

Я прикусываю губу. В больнице всегда царил хаос, поэтому у нас не было возможности поговорить о том, что случилось. А Чарли нужно выговориться. Я вижу, как его разъедает

ярость, вижу боль на его лице, когда он смотрит на меня. Я не хочу, чтобы ему было больно. Мне нужна его ворчливая улыбка. Я скучаю по нему.

Брат протягивает мне бутылку воды.

– Как ты себя чувствуешь?
– спрашивает он.

– Хорошо.

В течение следующих трех недель мне было предписано соблюдать осторожность. Никаких стрессов. Никаких физических упражнений. Но с каждым днем я становлюсь сильнее. У меня есть лучшие лекарства. Аппараты для контроля работы моего сердца. Все врачи пришли к выводу, что никогда не видели ничего подобного.

Как и я.

Я - чудо.

Я обвожу взглядом хижину, своих друзей и семью и улыбаюсь брату.

– Я выжила, Макс.

В его глазах стоят непролитые слезы.

– Я знаю, что ты выжила.
– Он убирает прядь волос с лица и берет меня за руку.
– Прости меня за то, что я сказал тебе в тот день по телефону, Рубс. Я слишком старался защитить тебя.

– Ты просто любишь меня, - говорю я с широкой улыбкой.

– Люблю. И он тоже.

Я смотрю куда указал Макс, и мой взгляд падает на массивную фигуру Чарли в дверном проеме, разговаривающего со Стидом.

Макс усмехается.

– Я все еще не считаю, что жизнь - это сказка, но ты, черт возьми, действительно чудо.

Улыбаясь, я встречаюсь взглядом с Чарли. Я делаю движение, чтобы подойти к нему, но поворачиваюсь слишком быстро, и это резкое движение тревожит мое заживающее ребро. Я пытаюсь сохранить нейтральное выражение лица, но Чарли быстро соображает. Заметив, как я поморщилась, он немедленно прерывает разговор и направляется в мою сторону.

Он подходит ко мне и берет за руку.

– Ты сядешь, - говорит он строгим голосом.
– Сейчас.

Макс машет своим пивом.

– Он прав. Давай, Рубс.

Я закатываю глаза, но позволяю им увести меня в гостиную. Два часа спустя, после обеда, состоявшего из яблочного пирога и виски, дом пустеет. Стид и Фэллон уходят, крепко обнявшись со всеми. Тина отвозит моего отца и брата в аэропорт. Остаемся я, Чарли и его братья, сидящие в гостиной.

Я сворачиваюсь калачиком рядом с Чарли и улыбаюсь солнечному свету, проникающему в окна.

– Сегодня был самый лучший день.

Медленно скользя пальцем по моему обнаженному бедру, Чарли целует меня в висок.

– Статус подсолнуха?

– Определенно.
– Я обвожу глазами комнату, внутри меня расцветает счастье.
–

Все, кого я люблю, находятся в одном невозможно маленьком пространстве. Совершенство.

– Будет еще лучше, - ухмыляется Уайетт, закидывая сапог на колено.
– Подожди, пока ты не увидишь, что у меня тут.
– Он размахивает телефоном и наклоняется над Чарли, чтобы передать его мне.

Я ахаю и резко сажусь.

– Боже мой. Ты использовал фотографию.

На первой странице «Биллингс газетт» фотография Деклана Валианта, которую я сделала, и заголовок: СКАНДАЛ С ЗАСТРОЙЩИКОМ! САБОТАЖ НА РАНЧО! ВАЛИАНТ ПОЙМАН С ПОЛИЧНЫМ!

Широко раскрыв глаза, я смотрю на Чарли.

– Когда ты это сделал?

В комнате повисает неловкое молчание. Я вижу, как Форд и Дэвис молча переглядываются.

Наконец Дэвис подает голос со своего места в кресле.

– Мы выложили его после того, как ты пострадала, - объясняет он.
– После этого у Валианта не будет шансов на выборах.

– Что я говорил?
– злится Чарли, хватая телефон Уайетта так, будто собирается его раздавить. Гнев ожесточает линию его челюсти.
– Никакого стресса.

Уайетт бледнеет.

– Черт. Прости.

– Чарли.
– Я кладу руку на его напряженное предплечье. Гнев исходит от него волнами.
– Давай прогуляемся.

Его пронзительные голубые глаза смотрят на меня.

– Тебе нужно отдохнуть, - говорит он тяжело выдыхая.

Не обращая внимания на его слова, я встаю. Чарли тут же поднимается на ноги.

– Десять минут, - говорю я ему, и Дэвис кивает в знак согласия.

– Руби.

– Пожалуйста.

Он смотрит на меня, потом кивает, надевая на голову свой «Стетсон».

Мы не говорим о том, куда направляемся, просто идем.

По наитию.

Мы с Чарли останавливаемся на пастбище и смотрим на обугленные останки конюшни. На почерневшей земле пастбища разбросаны обломки, и все еще чувствуется запах дыма. При воспоминании о событиях той ночи и виде пустого поля, где раньше паслись лошади, на глаза наворачиваются горячие слезы.

– Мне очень жаль, что так получилось с конюшней, - шепчу я.

– Мы все восстановим, - хрипло говорит Чарли.
– Все можно заменить, Руби. Но тебя - нет.

Я переплетаю свои пальцы с пальцами Чарли. Он тихо рычит и притягивает меня ближе.

– Чарли, - говорю я.
– Ты в порядке?

– Я просто… - Плечи напрягаются, потом опускаются, он качает головой.

– Где ты?
– Шепчу я ему. Моя рука скользит по его мускулистой спине.
– Не отстраняйся от меня. Пожалуйста.

Вздрогнув, он поворачивается, бережно заключая меня в свои объятия.

– Никогда.

Я поднимаю голову и смотрю на него.

– Тогда поговори со мной.