Укротить сердце
Шрифт:
Пропал без вести, объявили в новостях.
Я провожу пальцами по волосам.
– Какое у нас правило? Если ты в деле, то и я в деле. Несмотря ни на что.
– Не в этот раз, - ровно говорит Дэвис.
– Тебе не нужно знать, брат. Начни свою жизнь с Руби. Забудь об этом. Я тебя прикрою.
Я зажмуриваю глаза, пытаясь понять, что он мне говорит.
– Наслаждайся отпуском, Чарли, - говорит Дэвис, а у меня в горле стоит ком.
– А потом возвращай свою задницу сюда. Прошлый год будет трудно превзойти. Но мы чертовски уверены, что попытаемся.
Я
– Да.
Мы заканчиваем разговор.
Я бросаю взгляд на воду и замечаю голую задницу моей жены, когда она барахтается в волнах, а затем, отплевываясь, встает, вскидывая руки к небу.
А потом я снимаю сапоги, джинсы, рубашку и бросаю их на песок рядом с нашими вещами.
Я иду за ней.
И, черт возьми, всегда буду это делать.
Она улыбается, когда замечает, что я приближаюсь.
– Чертовски холодно, - выдавливаю я.
Руби врезается в меня, и я обхватываю ее за талию.
– Надо же было как-то тебя затащить, - говорит она, ее голубые глаза блестят озорством.
Мои губы встречаются с ее мягкими губами, я вдыхаю ее аромат морской воды и клубники, эти тихие вздохи, которые я чертовски обожаю. Затем моя рука скользит по ее подбородку, позволяя пальцам нащупать пульс на ее шее.
Моя дурная привычка.
Моя зависимость.
Ее сердцебиение.
Я знаю ее сердцебиение так же хорошо, как свое собственное.
Потому что ее сердце бьется для меня так же, как и для нее.
На ранчо я всегда знал, что нельзя приручить дикую природу. Теперь я знаю, что не могу приручить сердце Руби. Все, что я могу сделать, - это любить ее.
– Давай, подсолнух, - говорю я, глядя в ее ярко-голубые глаза.
– Мы пропустим закат.
Она наклоняет голову.
– Ты залез в воду, чтобы сказать мне это?
– Я пришел, чтобы поцеловать тебя. А теперь я вытащу тебя, пока ты не замерзла.
Я несу ее на пляж, голую и мокрую. Я поднимаю с песка полотенце и набрасываю ей на плечи, мой взгляд скользит по ее тонкой шее, загорелой груди. Красивая до невозможности.
– Как все прошло?
– спрашиваю я.
– Х-холодно, - говорит она, вытирая мокрые волосы и тяжело дыша.
Я убеждаюсь, что она согрелась, вытираюсь и одеваюсь сам, а потом мы устраиваемся на одеяле как раз к заходу солнца. Она сидит у меня на коленях, прислонившись спиной к моей груди.
Я целую ее в висок.
– Вот и все. Последнее, что нужно отметить в твоем списке.
Мы встретили рассвет в Тахо сразу после свадьбы.
На ее лице расцветает яркая улыбка.
– Да.
– Она указывает рукой на горизонт.
– Это мой калифорнийский закат. И у нас самые лучшие места в мире.
– Шоу специально для тебя, дорогая.
Несколько долгих минут Руби молчит. Затем она выдыхает.
– Это прекрасно.
– Да, - говорю я, устремив свой взгляд на нее.
Солнце скрывается за горизонтом в ярком всплеске пурпурных, оранжевых и розовых цветов, с которыми может соперничать только она.
Ее улыбка гаснет, взгляд устремлен вдаль, на заходящее солнце.
Я хмурюсь,
– Что случилось?
– Вчера вечером она сказала мне, что нервничает из-за клинических испытаний. Несмотря на то, что это не серьезная операция, я в ужасе. Но я отказываюсь волноваться и предаваться печали. Мне хватило этого в прошлой жизни.
Руби закрывает глаза и делает глубокий вдох, чтобы успокоиться.
– Мне кажется, что все кончено, Чарли.
– Ее глаза открываются от моего рычания.
– Но не в плохом смысле. Я чувствую, что теперь я знаю, кто я. Я решилась сделать то, что хотела, и сделала это.
– Она гладит меня по щеке, и я замечаю вспышку желтого бриллианта на ее пальце. Я перестарался, но ничего не мог с собой поделать. Он такой же яркий и дерзкий, как сама Руби.
– Я нашла тебя.
– Она улыбается, в ее глазах блестят слезы.
– Мой ковбой, который кричит.
У меня вырывается громкий смешок. Затем я откашливаюсь и крепко целую ее. Она издает тихий стон, выгибаясь в моих объятиях. Ее губы горячие, сладкие, мягкие.
Когда мы отстраняемся друг от друга, я прижимаю жену к себе, так крепко, что чувствую, как ее сердце бьется рядом с моим, и зарываюсь лицом в ее волосы.
– Господи, я так люблю тебя, - выдыхаю я ей в шею.
– Я люблю тебя, подсолнух.
Я никогда не смогу выразить это словами. Они не передают глубину моих чувств. То, что эта дикая, великолепная женщина принесла в мой мир, каждую частичку моего разбитого сердца, которую она собрала воедино своим солнечным сиянием и смехом. Я чертовски благодарен, что в моей жизни есть Руби. И я никогда не отпущу ее.
Мой подсолнух, который всегда будет цвести.
– Я тоже тебя люблю.
– Красивые голубые глаза стекленеют от слез, и она прижимается ко мне лбом.
– Давай начнем новый список, Чарли. Наш список. Для нашего нового начала. Для нашей жизни и нашего ранчо.
Мои глаза на мгновение закрываются. Проклятье.
Не проходит и дня, чтобы я не был поражен силой моей жены.
– Я хочу все, - говорю я. Я провожу шершавой ладонью по ее руке, наслаждаясь биением ее пульса под кончиками пальцев. Она моя, и она жива.
– Все причины, по которым я люблю тебя, будут в этом списке. И мы сделаем это вместе, малышка. Мы будем заполнять его, вычеркивать и пополнять до конца наших чертовых дней.
– Да, - говорит она, задыхаясь. Она кивает, кивает и кивает. Ее улыбка озаряет все вокруг.
– Да.
Руби
НЕСКОЛЬКО ЛЕТ СПУСТЯ
В магазине «Букеты Блум» кипит работа.
На больших встроенных холодильниках мерцают лампочки. Длинный деревянный стол в центре зала уставлен вазами с гортензиями и пурпурными розами. Весеннее солнце освещает выбеленную стену из речного камня. Ковбойские сапоги скрипят по деревянному полу. Я задерживаюсь на секунду, чтобы полюбоваться Чарли, который стоит у прилавка, его пальцы обвязывают шпагатом концы сделанного на заказ букета подсолнухов.