Укротитель
Шрифт:
Грудь? Хвост?! Я с усилием проснулся. Наяда, опять в своей полной форме, занявшей почти всё свободное пространство, нежно и ласково обмотав меня своими щупальцами, зарылась лицом в промежность… и не только лицом.
— Прекрати! Я же сказал, что мне так не нравится! — Практически прорычал я. В основном потому, что это было приятно, чёрт возьми, а я не хочу, чтобы мне это нравилось! Я — мужик, в конце концов, и менять привычки не собираюсь!
— Но ведь тебе же приятно, я знаю! Почему говоришь «нет»? Почему говоришь, что не нравится? — Выглядела Наяда виновато, но говорила с вызовом и обвиняюще. — Поччему?
— Потому, что я мужчина! И это я должен в тебя засовывать, а никак не наоборот! — Наяда даже опешила от моего напора, и переключилась в лоли-форму.
— Но
— А это, — за неимением щупалец я просто указал пальцем, — не женщина, а мужчина! И не напоминай мне про Клару! Она — пиджи! Была… А я — человек! Всё ещё… Несмотря на лишние детали… Родился и всю жизнь был, а таким меня сделала любимая женщина, когда жизнь спасла. Побочный эффект магии. И хватит об этом, лучше расскажи, что это за место и кто здесь всем заправляет. Ну или хотя бы что тут с тобой было. И вытащи уже наконец из меня свои щупальца!
Добавить к уже рассказанному ей было нечего: держали её здесь на голодном пайке, как в прямом смысле, так и в плане воды и укрощения. Клара занималась этим редко, примерно раз в неделю и по чуть-чуть, едва удерживая Наяду на грани одичания, и потом каждый раз старательно собирала выделенный Наядой афродизиак.
Несколько раз она слышала непонятную суету наверху: Клара говорила с кем-то ещё, двигали что-то тяжёлое, но давно. Трижды она пыталась сбежать, но не могла переключиться в лоли-форму, а в большой не везде могла протиснуться. На третий раз она застряла, её обнаружили и в наказание на неделю уполовинили выдачу воды, и без того невеликую, так что больше сбежать она не пыталась. В этот раз воду отключили дней пять назад и насовсем, Клара последний раз приходила за неделю до того, и Наяда поняла, что от неё решили избавиться. На мой взгляд довольно странный способ — можно было бы просто прогнать её через пятый цикл и продать кому-нибудь, хотя бы даже на электростанцию [75] .
75
Одной среднестатистической пиджи хватает примерно на год маленькому городку.
О себе Наяда знала весьма мало: вода и лёд как основные элементы, но при этом физически заметно слабее большинства пиджи и слишком чувствительна к боли, несмотря на очень быструю регенерацию. Свою породу она не знала, жизнь до базы не помнила. Многочисленные щупальца вызывали ассоциацию с октопусси и вообще с линейкой титакул [76] , но они выглядели иначе.
Почти окончательно одичав и плохо соображая, она сначала приняла меня за вернувшуюся Клару, и была готова на любые унижения, лишь бы вымолить прощение и пару глотков любой, совсем любой жидкости, но теперь, прирученная и полностью в сознании, готова была на всё уже ради меня лично — переключение в лоли-форму подтверждало, что альфа-связь между нами сформировалась, и меня не покидала мрачная уверенность, что дельта-связь тоже не за горами. Впрочем, эти соображения нисколько не помешали нам получить удовольствие от небольшого сеанса приручения, и весьма реальная опасность получить электрошок при неосторожном движении лишь придала процессу остроты.
76
Octopussy, водная пиджи исключительно лесбийской ориентации, выглядит как русалка, только вместо хвоста — четыре осьминожьих щупальца, финальная эволюция линейки титакул.
Titacool, пресноводная пиджи, тоже с щупальцами, но на спине.
Но заботы о новой пиджи были для меня пусть и привычным, но второстепенным делом. На первом месте оставалась Настя и остальной гарем. Убедившись, что Наяда крепко спит, а наше укрытие по-прежнему безопасно, я решил полностью сосредоточиться на связи с Настей и остальными моими девочками. Поначалу гудение трансформаторов и сопение спящей под боком пиджи меня отвлекали и раздражали — больше из-за осознания сложности задачи, но потом я как-то приспособился и даже нашёл в них что-то успокаивающее.
Сосредоточившись на нашей связи, я старательно перебирал все случаи, когда пользовался ею, сознательно или неосознанно, пытаясь понять, как именно я это делал. Задача разобраться в собственной голове, да ещё и по памяти, оказалась ожидаемо сложной, но от того только более захватывающей. Вскоре окружающая действительность мне уже не мешала, я её попросту игнорировал, а через какое-то время я включил разгон и подключил к делу Половинку. Не знаю, сколько времени прошло — когда я очнулся, Наяда ещё спала. А результат оказался двойственным: с одной стороны, мои пиджи были рядом, и это хорошо, с другой стороны — они пребывали в состоянии, больше всего похожем на покеболл в длительном хранилище, что, учитывая настину «непакуемость», весьма настораживало.
Снова сосредоточившись, на этот раз — на окружающем, я внимательно просканировал базу, насколько смог дотянуться. По-прежнему никакой активности в непосредственной близости, а вот замеченная ранее деятельность теперь наблюдалась в другом месте. На всякий случай повторно сверившись с ориентирами, я убедился: неведомая суета перекочевала из северо-западного угла вытянутой с востока на запад базы в юго-западный. Расстояние всё равно оставалось слишком большим, чтобы понять, чем они занимаются — их даже точно подсчитать было трудно, но мои пиджи находились выше и в восточной половине базы. Жаль, что лаз наверх из нашего укрытия был надёжно заблокирован в двух этажах над нами — как я понял, что-то компьютерное, судя по характерно высоким частотам и неоднородным, но стабильным потокам энергии. Выходы безусловно были, через дверь и через стенные панели на соседних этажах, но мне ни один не нравился: выйти через дверь — это гарантированно обнаружить себя, помещение этажом выше было замуровано, а возвращаться — это плохая примета, особенно здесь.
Утешали две вещи: во-первых, нас, похоже, всё ещё не обнаружили (а если нам везёт — то даже ещё и не хватились), во-вторых — мы отдохнули. В минусе был весьма насыщенный день без еды, но хоть мне и пришлось порядком попыхтеть, сильный голод в ближайшее время не грозил, если не придётся активно пользоваться разгоном. Опять же, есть небольшой шанс найти кладовку и перекусить… тем более, что мы добрались до жилых этажей базы. Если как следует принюхаться, ну, если выйти в нормальный коридор и принюхаться — то можно попытаться учуять кухню. На наших тайных тропах на это рассчитывать, конечно же, не приходится.
Вопрос с выходом я всё-таки решил к своему удовлетворению. Замурованная комната этажом выше была тупиком, но стенка вентиляционной шахты над ней была из тонкого «камня» — видимо, гипсокартон или оштукатуренный пластик. Словом, я беспокоился только из-за возможного шума, когда мы сквозь неё пролезем, преградой она не станет. Сама шахта была приемлемого сечения на совсем небольшом участке, но нам нужно было лишь выбраться на оперативный простор, если его можно так назвать. Я сидел и старательно «прощупывал» маршрут к моим пиджи и вещам — так случайно получилось, они просто лежали в кладовке на том же этаже и по пути.
Великая вещь — паранойя! Пароли, отпечатки пальцев, сканы радужки и жёсткая привязка покепака к покедексу всё-таки обеспечили сохранность моего имущества — и пропитания, чем мы с Наядой не преминули воспользоваться.
«Кивни, если ты меня поняла» — подумал я в сторону Наяды. Большие глаза и неуверенный кивок подтвердили дельта-связь между нами. К чёрту подробности, но сейчас это очень кстати. Комната с моими пиджи была совсем рядом, метрах в тридцати, но ситуация мне категорически не нравилась: все мои девочки находились в непонятных капсулах, укрытые каким-то полем, явно в глубоко бессознательном состоянии, и единственный способ войти — только через дверь.