Укротители лимфоцитов и другие неофициальные лица
Шрифт:
– По-хорошему, надо бы потребовать от Министерства туризма Чехии хоть небольшую мзду. Кто знает, как там у них все в голове переключается? А вдруг у них многомиллионная община, и все завтра же в Брды рванут? Это же будет настоящий туристический бум и экономическое благоденствие…
Но тут откуда ни возьмись выпал Джей Би, запихнул нас в трамвай, и мы организованно покинули подножье лучшей в мире статуи.
Я уже, кажется, говорила, что по самому Городу январской реки мы гуляли огорчительно мало. Однако пару раз нам все таки удалось прошвырнуться не по туристическим местам, а по самым что ни на есть жилым кварталам Рио, и это произвело на нас неизгладимое впечатление. Мы навестили императорскую библиотеку, посмотрели на самую большую школу самбы и даже потолкались у лотков, которые в жилых кварталах Рио встречаются на каждом шагу, и видом своим, и ассортиментом напоминая постсоветские оптовые рынки, но только с небольшой примесью бразильского колорита.
Доктор К., устойчивый к очарованию местной экзотики и не потративший ни сентаво на сувениры (если не считать использованного для запугивания давешних американских паломников нимба и купленных для них же открыток), перед лотком с электронными товарами не устоял и принялся скупать по демпинговым ценам батарейки, разъемы, провода, тройники и даже прикупил паяльник.
– Доктор, вы в своем уме? – ныла я, пытаясь оттеснить Доктора К. от очередного лотка. – Что мы, из дикой страны? Вам что, в Праге не хватает батареек и проводов? У меня полный ящик проводов с разъемами на любой вкус, я все отдам вам безвозмездно, только отложите в сторону эту бандуру, – и я потихоньку отодвигала от Доктора К. удлинитель на катушке размером с туземный барабан. – Вас при пересадке в Париже засмеют ваши любимые француженки, вас не пустят в самолет, у вас все отнимут на таможне!
– Саша, – Доктор К. решительно подвинул удлинитель к неуклонно растущей куче товара, отобранного для немедленной покупки, – оставь меня в покое! У меня приступ неконтролируемой жадности! По таким ценам в Праге не купишь и пластиковый стаканчик. Пусть у меня все отберут на таможне, пусть батарейки окажутся поддельными, а провода не подходят к розеткам, я что-нибудь придумаю, но не купить всю эту роскошь я просто не могу, понимаешь, не могу! Я никогда этого себе не прощу, мне этот прилавок в страшных снах будет сниться. Саша, – он повернулся ко мне, ткнул в меня пальцем, который на данный момент был не просто палец, а указующий перст, и громыхнул: – Ты хочешь, чтобы меня мучили кошмары?!
Нет, кошмаров я Доктору К. не желала, а потому отступила. Тем более что во время последней части нашей дискуссии меня терзало смутное ощущение: окружающему пейзажу чего-то здорово не хватает. Отвлекшись от Доктора К., я осмотрелась и поняла: пейзажу не хватало долговязого силуэта Солнечного Л., который еще пару минут назад маячил совсем рядом и приценивался к свисткам, подражающим крику экзотических птиц (надо сказать, что такие отвратительные крики можно простить только очень красивым птицам).
– Я, – бубнил Солнечный Л., чья внутренняя борьба была настолько трудна, что он озвучивал ее, не отдавая себе в том отчета, – совершенно не понимаю, зачем мне свистки, я совершенно адекватен и не страдаю жадностью в отличие от Доктора К. Мне не нужны свистки. Ни эти, ни какие другие. Но три по цене одного. Саша, – дергал он меня за рукав, – ты не знаешь, кому-нибудь из наших знакомых не нужен свисток, имитирующий птичий крик? Его ведь можно, например, в лаборатории повесить. У пожарного щитка, например, – и глаза у Л. нехорошо загорелись, – его же во всем отделении будет слышно, случись у нас пожар! По-моему, очень полезная вещь, и Дэни понравится!
– Ну да, а второй свисток повесь над рабочим столом, – не без сарказма советовала я, – будешь лаборанток сзывать, как в армии. Для торжественного построения перед Люминексом и поднятия лабораторного флага. Каждое утро после кофе, но до начала работы. Итого тебе остается пристроить всего-навсего один свисток из трех.
Наконец Л. решился и выложил пять реалов за три свистка. А после покупки взял и исчез. Причем исчез не в самом благополучном районе. К слову, в Рио настолько сложная ситуация с порядком, что улицы патрулируют три вида полиции, включая военную, а мы находились на границе с одной из самых неприятных фавел, о необходимости обходить которую стороной нас предупредили даже во время регистрации на конференцию.
Доктор К. уже расплачивался за товар, когда я обрисовала ему сложившуюся ситуацию. Доктор громко высказался об интеллекте и моральном облике Солнечного Л. на трех языках, и, признаться, даже мне, неплохо владеющей всеми тремя, некоторые моменты его прочувствованной речи оказались не совсем ясны. Покончив с филиппикой, Доктор К. объявил, что спасательную операцию можно считать официально начавшейся, и рванул вглубь отпетой фавелы, к которой нам не советовали даже приближаться. С другой стороны, сейчас, трезвым взглядом окидывая нас, бежавших тогда по узким грязным улицам, могу с абсолютной уверенностью утверждать, что нам ничего не угрожало, скорее угрожало обитателям квартала. Ну представьте, с крейсерской скоростью несется на вас высокий взлохмаченный человек с бешеными глазами, в одной руке – громадная катушка с проводом и какие-то металлические штыри, в другой – пакеты и еще провода, часть которых волочится по земле, за ним вприпрыжку несется растрепанная злобная фурия с этнической дудкой в руке и обернутая не поместившимся в сумку пледом безумных оттенков (да, а вы что, думали, неконтролируемой жадности подвержены только Доктор К. и Солнечный Л.? Ха!), которая периодически наступает на волочащиеся провода, и тогда оба разражаются криками на незнакомом и здорово дерущем слух языке, но не останавливаются, а чешут дальше, расталкивая прохожих, опрокидывая аккуратно стоящие на тротуаре бутылки и засовываясь во все подворотни и дырки в заборах, куда можно засунуться целиком или хотя бы заглянуть.
Давно я не видела такого искреннего удивления, как в глазах той пары, которую мы застигли в весьма легкомысленном положении под одной лестницей, и того юноши, который, кажется, пытался вымогать деньги, загнав мальчишку помладше в темный узкий проулок и размахивая куском арматуры. Юношу, как, впрочем, и его жертву, Доктор К. чуть не растоптал, потому что в проулке было не разминуться, а перед парой мы немного даже извинились, правда, уже пробежав метров двадцать, так что остается только надеяться, что ветер донес до их слуха наши глубочайшие сожаления по поводу случившегося.
После четверти часа беготни, усталые и злые, мы остановились у какого-то чахлого сквера, чтобы обсудить дальнейший план действий. Я настаивала на обращении в полицию и чешское консульство. Доктор К предлагал еще немного прочесать квартал, а потом вернуться на исходную позицию и подождать. Мы немного поспорили, а потом Доктор К. поднял палец и прислушался. Из парка отчетливо доносился знакомый голос. Мы рванули на ориентир, и глазам нашим предстала, не побоюсь этого слова, идиллия. Посреди сквера стояла скамейка. На скамеечной спинке, за полным отсутствием сиденья, расположилось несколько заросших и грязных людей, которые, судя по всему, завтракали. Жуя бутерброды и передавая друг другу бутылку с чем-то явно горячительным, они внимательно наблюдали за Солнечным Л., который ходил перед ними по дорожке и на английском что-то весьма эмоционально объяснял, время от времени чертя палкой на песке. Причем делал он это с таким увлечением, что не заметил нашего появления. Время от времени он обращался к почтенной аудитории, и почтенная аудитория, уловив вопросительную интонацию, серьезно кивала. Иногда Л. это устраивало, иногда не очень, и он снова пускался рассказывать.
– Гигант, – сказал Доктор К. по-чешски громко и злобно, и благодарные слушатели Л. едва не попадали со своего насеста, а один явственно икнул, на время придав легкому северо-восточному бризу аромат дешевого алкоголя и лука. – Гигант духа, чтоб у тебя все макрофаги сдыхали в пробирках на вечные времена, а сам ты покрылся диатезом до затылка! Ты что, не знаешь, где ты находишься?!
Л. выглядел смущенным.
– Понимаете, – объяснял он, – мне тут в голову мысль пришла, ну я и пошел ее подумать (как вы помните, Солнечный Л. предпочитает для раздумий самые неподходящие и шумные места). А тут вот люди. Слушайте, я нам придумал тему для гранта, да такую, что вы закачаетесь! – и он сделал попытку вернуться к объяснениям, от чего был удержан твердой рукой Доктора К.