Укус технокрысы
Шрифт:
— Каким образом? — спрашиваю я. Гришин монолог начинает меня утомлять. Может быть, в режиме диалога легче будет его переносить? Быстрее бы он уже закруглялся.
— Очень просто: Петя необходимое ему обожание купил. Чисто интуитивно он нашел способ воздействия на подсознание людей через терминалы компьютерных сетей. И вынудил некоторых бизнесменов, банкиров, а если не получалось — рядовых клерков в банках поддержать финансами, часто вопреки собственным интересам, уже появившихся года четыре назад — независимо, кстати, от желаний Пеночкина, просто благодаря логике событий — идеологов «новой веры». А также рекламные бюро и телевизионные студии, рекламировавшие «разведчиков человечества на пути в будущее». Заметь: не изготовителей артегомов, а их восхвалителей.
Я не очень-то верю всем этим полуфантастическим объяснениям. Точнее совершенно фантастическим. Но в любой чуши можно найти золотые крупинки истины. Так и здесь.
— Ты считаешь, все дело — в супернейрокомпьютере, с помощью которого Петя создал этот твой гибрид-эгрегор, так?
— Так, — радуется моей понятливости Гриша. — Если бы удалось вывести его из строя — исчез бы центральный узел гибрид-эгрегора, его сила резко убавилась бы, и потесненные им обычные эгрегоры восстановили бы статус-кво. Хотя и не сразу. И не до конца, по-видимому. Ничего не поделаешь, придется теперь человеку поступиться своим положением царя природы в пользу «чебурашек».
Опять он начинает философствовать.
— Этот компьютер пытались вывести из строя. Чем, как?
— С помощью «вопилок». Петя прячется в середине здания, и никакими направленными СВЧ-излучателями его не достать. «Вопилка» была разработана для диверсантов. Внешне — обычный пиджак или куртка. Но внутри — гибкие микросхемы, «бумажные» аккумуляторы и конформная направленная СВЧ-антенна. Диверсант, на жаргоне «вешалка», проникает в помещение с компьютерами, включает приборчик — и все электронные мозги сходят с ума. Правда, и сама «вешалка» малость облучается. Но излечимо, вполне излечимо.
— Мне нужен такой «пиджачок». Размер пятьдесят второй, рост четвертый.
— Зачем он тебе?
— Я же не спрашивал, зачем тебе Леночка.
Впервые в жизни я вижу, как Гриша краснеет. Причем начиная с лысины.
— Хорошо. Сделаю, — спокойно говорит он. — Но с возвратом. Сам понимаешь, такие штуки под строгим контролем. Гарантируешь?
— Или сам верну, или подсуетишься потом снять с моего трупа. А еще у меня к тебе вот такой философский вопрос, — быстро продолжаю я, не давая Грише времени передумать. — Нет, целых три вопроса. Первый: что будет дальше? Петя как, собирается до конца своих дней восседать на троне, купаясь в лучах славы?
— Не славы даже, а обожания, причем в буквальном смысле, что гораздо сильнее. Отвечаю: нет, не будет. Аэфбэшники потому и торопятся, что понимают: через два-три дня Петя исчезнет с горизонта. Утешит свое непомерное честолюбие, избавится от свойственного всем непризнанным гениям комплекса неполноценности — и исчезнет. Засядет то ли на Горелом хуторе, то ли в Кремле — ему это станет совершенно безразлично — но под глубокоэшелонированной охраной своих адептов. И тогда его уже ничем не достанешь. Да и некому будет доставать: почти все люди будут обращены в новую веру, а необращенные будут вести себя, как еретики во времена инквизиции, то есть делать вид, что тоже обращены.
— Я до сих пор не верю, что все это организовал Петя. Слишком уж все хорошо продумано, причем, с одной стороны, в огромных масштабах, с другой до мельчайших мелочей. Я испытал это на себе: побывал в кинотеатре и еле-еле оттуда вырвался. Петя — типичный неудачник, ему организовать такое просто не под силу. Вопрос: кто дергает за веревочки?
— Ответ: эгрегор, — улыбается Гриша словно школьник, хорошо подготовившийся к уроку. — Петя, конечно, не смог бы все так здорово организовать. Да он этим и не занимался. Ну как ты не поймешь, — сжимает Гриша бороду в кулак, — работу в храмах «новой веры» налаживал вовсе не Петя, а — новоиспеченные настоятели этих храмов, которые быстро выдвинулись в число самых богатых людей страны. Собственная выгода заставила их и открыть храмы, и найти оптимальные способы привлечения в них прихожан. И так — на всех уровнях. Хуже всего в этой ситуации Пете: он уже не принадлежит себе и делает лишь то, что требует от него логика развития гибридного эгрегора. Поэтому объяснить, равно как и предугадать его действия, крайне трудно. Ясно одно: при любом повороте событий они окажутся максимально эффективными и полезными для «гибрида». Ну, и для Пети, естественно, как точке концентрации эгрегора на физическом плане мира. Это был, кажется, твой второй вопрос?
— Да. Третий такой, философский: почему все счастливизаторы человечества приносят ему не благо, а вред?
— Потому что все они начинают операцию счастливизации с себя и своих близких. А на остальных уже не хватает ни времени, ни сил.
— Ты думаешь, Петя счастлив?
— Уверен в этом. С такой-то мощной поддержкой… Думаю, и Элли, его жена, вполне довольна. Видел, как она на него смотрит?
— Почему?
— С энергией тонкого мира тесно связана сексуальная энергия человека. А Петя получает сейчас такую подпитку — о-го-го! Скоро одной Элли ему станет мало.
— Как-то примитивно ты все излагаешь. Если султан — так сразу и гарем?
— Ты тоже подметил эту закономерность? Мы с тобой одинаково мыслим.
— Да ну тебя…
Глава 21
— Падре наш, похоже, окончательно исчез, — говорит Скрипачев, устало отдуваясь. — Полбригады монтажников тоже ушли в Останкино. Но я оставшимся пообещал удвоить зарплату, пока идем по графику. Настоятель семинарии, правда, заколебался: а стоит ли ставить терминалы? При таком-то раскладе?
— Договор составлен грамотно. Им дешевле закончить все работы, чем платить неустойку, — успокаиваю я своего зама. — И еще… Вот тебе ключи от сейфа, где деньги лежат, печать и прочие атрибуты моей директорской власти. Меня два-три дня не будет, порули немного сам. Только не смотри никаких передач про «xебурашек», ни по телевизору, ни через терминал.
— Мне, собственно, некогда, — пожимает плечами Скрипачев. Так вы поговорите с управделами семинарии?
— Его сейчас нет, а времени у меня…
— Кирилл Карпович вот-вот подойдет, — подсказывает дежурный семинарист. Тот самый, с которым падре спорил о сопротивлении злу силою. Это было всего лишь неделю назад. А кажется — так давно… У меня тогда были еще и сын, и дочь, и жена, хоть и бывшая, и даже Софьиванна… отчасти.
Управделами входит в приемную стремительным упругим шагом, совсем не гармонирующим с атмосферой учреждения, в котором он работает, но зато полностью соответствующим его имиджу современного делового человека.
— Вы ко мне? — с ходу оценивает он обстановку. Я кивком прощаюсь со Скрипачевым — пусть идет работает, нечего даром время терять — и прохожу в гостеприимно распахнутую дверь.