Улан. Небо славян
Шрифт:
Услышав такие известия, Рюген просиял и оставив тридцать пять тысяч солдат с Фольгестом, рванул навстречу врагам. Начальник Генштаба тем временем просто заблокировал баварцев. Трёхкратная разница в силах? И что? Виттельсбах явно желает воевать руками французов, не желая подставлять своих солдат под пули венедов, да и разница в качестве… Так что можно быть уверенным – будет сидеть и ждать французов.
Шарль де Бриенн был не самым плохим генералом, но на пост командующего попал скорее волей случая. Революция многих заставила покинуть свои посты – и не всегда добровольно. Так что отпрыск знатного рода был компромиссным вариантом, не более.
Основные силы французов расположились около Страсбурга и дальше на север, но отдельные отряды дошли аж до Мюло и расположенного на границе со Швейцарией городка Сен-Луи. Отряды без лишних слов грабили города, даже не заботясь такими словами как «контрибуция». Было их не слишком много – около тридцати тысяч.
– Жирная добыча, – задумчиво сказал Рюген изучая карту и поглядывая на разведанные, – но чтобы поймать эти разрозненные отряды, придётся идти маршем, который даже для нас можно назвать форсированным.
– Справимся, Сир, – выступил вперед главный квартирмейстер, – наши солдаты бодры и здоровы, с амуницией всё в порядке.
– Гм… А у франков?
Квартирмейстер чуточку задумался…
– Не хочу радоваться раньше времени, но если верить донесениям разведки, они сильно расслабились с момента начала Революции и полноценные тренировки не проводились давно. Стрелять, фехтовать и владеть штыками они не разучились, а вот длительные переходы давно делали. Ну и обувь – был скандал, что поставщики дали армии скверные сапоги. Вроде бы как раз в части де Бриенна попали.
– Вроде бы? – С иронией спросил император, – Я тебя не узнаю, Андрей.
– Не точно выразился, – поправился квартирмейстер, – они точно попали в «наши» части, но сколько солдат обуто в… это, сказать не могу. По разным оценкам – от пятнадцати до двадцати пяти процентов.
– Уже неплохо… Ну тогда… Готовься – пойдём очень быстро. Сам знаешь, что делать – проверь больных да раненых, обувь кому надо заменить…
Долго не думая, Рюген разделил армию надвое, дабы взять южную часть французских войск в клещи. И начался марш… Взвыли даже тренированные венедские солдаты, тем более, что за зимний период они несколько расслабились. Ну и конечно же – весенняя распутица. Здесь она была выражена не так сильно, как в России, но достаточно заметно. Солдатам было очень тяжело, но никто не ныл – все прекрасно понимали, что возможность уничтожить часть французских войск без особого риска для собственной жизни – шанс нечастый. А главное, поговорку Померанского «Ведро пота заменит каплю крови» помнили все и считали, что лучше уж попотеть, чем получить ранение…
Под предводительством Владимира было почти пятьдесят тысяч человек, когда они встретили французские части у Кольмара. Немного – порядка десяти тысяч человек.
– Сир, вот через ту лощину можно ударить, – показал местный проводник, протирая слезящиеся от ветра глаза, – там кустарником заросло – не сильно, но со стороны прохода не видать. Кавалерию в бой не пошлёшь, но егерям – самое оно.
– Служил? – Спросил император заросшего щетиной проводника. Тот скривился, будто укусил лимон.
– Аж три раза, Государь. Пока провинции были бесхозными, то чьи только вербовщики тут не гуляли. А как они работают, сами знаете – полдюжины здоровяков, да…
Тут он махнул рукой, не желая вспоминать неприятное.
– Но я так считаю – коль присягу даёшь под дулом ружья или ещё как насильно, то она и не действительна…
Марк с надеждой уставился на своего императора и тот не подвёл. Солидно кивнул и подтвердил:
– Только по доброй воле. В армии Венедии и в армии Империи служат только добровольцы. Не скажу, что жалование очень уж большое, но получше, чем во Франции. А уж про кормёжку да обмундирование и говорить не приходится.
– А это… Из наших будут набирать?
– Буду. Эльзацы да лотарингцы – солдаты отменные, да знают, что такое честь. Имперские войска буду формировать. Но учти – поскольку командиры в большинстве своём будут венеды – по крайней мере поначалу. Да и языков с наречиями очень уж много, то венедский придётся учить – в армии все команды на нём отдаются.
– Ну эт не проблема, – засветился проводник, – хоть чуток, его тут многие знают. А… командовать кто?
Марк задал вопрос и аж сжался от собственной наглости.
Грифич хмыкнул, но ответил:
– Белова хочу поставить – достойный офицер.
– Так я ему родственник – жены отчим ему дядей в четвёртом колене приходится!
Эльзасец аж засветился и принялся поглядывать по сторонам горделиво – эвона какая честь родичу оказана! А значится – и ему!
Десять тысяч против пятидесяти – не смешно, но… По местным правилам врага не полагалось убивать, если он сдаётся. А увидев против себя ТАКУЮ армию, французы бы непременно сдались. И что потом с ними делать? Тащить за собой – так они темпа не выдержат. А не тащить – так их освободят основные силы французских войск. Дилемма…
Решил проявить милосердие – не гуманизм проснулся, просто решил не «дразнить собак», всё-таки Франция пока, несмотря на Революцию, великая страна и если хотя бы на время прекратит междуусобные разборки… да колониальные войны… да вялотекущую войну с Испанией… и сосредоточит свои силы на возрождающейся Империи… Могут и задавить. Не хватало ещё, чтобы на него повесили «образ врага» – пусть лучше тратят свои силы в драках с другими.
Поэтому…
– Французские солдаты! – Выехал на поле переговорщик – бывший дьякон-расстрига из РПЦ, которого он взял в Свиту за неплохое знание языков и чудовищной мощи голосину.
– Император не желает ваших смертей, – басил расстрига, которому пожалуй, даже мегафон не слишком был нужен…
– Нас больше пятидесяти тысяч, вас – меньше десяти. Как умеют драться венеды и насколько хорош как полководец император Владимир, вы уже знаете. Он предлагает вам сдать оружие. Никакого плена! Отдавайте оружие и можете идти куда вздумается. Офицеры остаются с личным оружием!
Расстрига повторил это несколько раз в разных вариациях, после чего вернулся. Через полчаса от стоящей в полной боевой готовности французской армии подъехали переговорщики – аж четырнадцать человек, причём комиссаров [50] среди них было пятеро.
50
Комиссар – изобретение как раз французское и означает оно «представитель». То есть человек, которого правительство наделило особыми полномочиями.