Улица теней
Шрифт:
В абсолютно черном аэротакси не было водителя — только один-единственный пассажир. Тайфо хорошо видел это из своего тайного убежища. Значит, Вейдер принял его условия… Прекрасно. Бронированный автоматический транспорт прибыл в точности на обозначенный этаж и остановился в ангаре для конфискованных машин в условленном месте минутой позже назначенного времени. Не иначе, Вейдер во всем любит точность.
Тайфо внутренне подобрался. Он понимал, что не имеет права на промах. Он не питал иллюзий по поводу задуманного. Его намерения не имели ничего общего с честным, открытым поединком. Он замыслил убийство, и ничто иное. Ему придется ударить в спину — сделать быстрый и смертельный выстрел из бластера. Это будет убийство, и убийство самое постыдное — из мести.
Тайфо прогнал прочь эту мысль. Уже много месяцев назад он понял, на что идет и ради чего. Пусть этот поступок навеки запятнает его душу, но Падме наконец упокоится с миром. Только это было важно.
— Я пришел, как ты просил. — Вейдер приподнял руки, и его плащ распахнулся. Темнота, казалось, заполнила ангар целиком. — Один и без оружия.
Настало время положиться на небольшой клочок сморщенной кожи в кармане. Время отплатить за смерть женщины, которую Тайфо любил.
Время действовать.
Капитан быстро выступил из-за своего укрытия этажом выше. Это место он тщательно выбирал: прямо перед ним было отверстие в шесть метров шириной, и теперь в этом проеме четко вырисовывалась спина темного владыки.
Набуанец поднял бластер и выстрелил.
Поначалу ему показалось, что в бластере взорвалась кассета с ионизованным газом: словно огромная невидимая рука схватила капитана и швырнула его что есть силы в дальнюю стену. Оцепенев от ужаса, он смотрел, как черная фигура появляется из отверстия в полу. Черные сапоги коснулись пола рядом с поверженным Тайфо.
— Как трогательно, — заметил темный владыка, нависая над противником. — Ты действительно думал, что сможешь меня одолеть? На меня покушались куда более умелые убийцы.
Тайфо закашлял, чувствуя, как его внутренности лязгают друг от друга, словно битое стекло. Кровь брызнула на рубашку.
— Ты солгал, — сказал он, ощущая, что слова застревают в глотке.
— Неужели? Я сказал, что приду без оружия, и пришел без него, — возразил ему Вейдер. — Ты путаешь темную сторону с оружием. Оружие — это нечто внешнее. Темная сторона — она внутри. Я не могу отбросить ее — так же, как не могу жить без защитного костюма.
Он подошел ближе.
— Я дам тебе возможность оправдаться, — прогремел темный повелитель. — Брось свои игры и расскажи, где прячется Паван.
— Или?.. — Тайфо выплюнул заполнившую рот ярко-красную кровь. — Ты уже меня прикончил.
— О да. В любом случае ты долго не протянешь. Но не нужно недооценивать мощь темной стороны. Я могу облегчить твои муки. Еще осталось немного времени — не расточай его. — Вейдер подошел еще на шаг, наклонился и заглянул Тайфо в глаза. — Зачем ты так неумело покушался на мою жизнь? — Низкий синтезированный голос отражался эхом от пустых стен ангара. — Не то чтобы я требовал или ожидал конкретики… Но мне хочется знать. Последние слова часто имеют большую ценность.
Тайфо поманил его, и Вейдер наклонился ближе, готовясь услышать признание. Капитан быстро угасал; он собрал последние силы, чтобы не лишиться сознания.
— Я мстил… мстил за Падме, — прохрипел он. И с последним усилием он выплюнул вновь заполившую рот кровь прямо в маску изумленного темного повелителя.
Секунду не происходило вообще ничего, а дальше Вейдер сделал то, чего Тайфо совсем не ожидал. Не обращая внимания на струившуюся по пластальной щеке кровь, он опустился на колени и схватил набуанца за волосы, заставив того закричать от боли.
— Что? — Пронесшееся по ангару возмущение в Силе было способно потрясти здание до основания. Темный повелитель точно вырос и раздался вширь. Гнев его был ужасен: Тайфо раньше никогда не поверил бы, что такое бывает.
— Падме, — пробормотал капитан. — Падме Амидала. Я любил ее. Долгие годы. — Он опять зашелся в кашле; грудь резало. — Она… не знала об этом. У нее всегда были дела… Она все время служила своему народу… Не замечала меня. — Еще один ярко-пурпуровый цветок расцвел на его губах. — А я выполнял свой долг — я, капитан стражи Набу. Я любил ее… Но она… она умерла. Умерла. — Внезапно ощутив прилив отваги, Тайфо сумел чуть приподняться, противостоя ярости Вейдера исключительно силой воли.
— Это ты убил ее, Вейдер! Ты, я знаю!
Вейдер снова замер. А когда заговорил, его синтезированный голос грохотал все так же, с теми же модуляциями, но в нем зазвучали и новые нотки.
— Откуда тебе знать? — Вейдер встал. Голова Тайфо упала. — Ты недостоин даже произносить ее имя.
Темный повелитель поднял руку и сомкнул пальцы. Рот беспомощного набуанца приоткрылся и глаз полез из орбиты, когда воздух перестал поступать в легкие. Где-то глубоко в мозгу мелькнула мысль, что, без сомнения, именно так его любимая и встретила свой конец. К его удивлению, он обнаружил, что в состоянии высказать еще одно обвинение:
— И еще ты в ответе… за смерть джедая… Энакина Скайуокера!
Невидимая безжалостная хватка на шее Тайфо мгновенно разжалась, и Вейдер в легком удивлении отпрянул назад. Повисло короткое молчание, а затем раздался ужасный звук: повелитель ситов расхохотался. Тремя этажами ниже два наклюкавшихся гуманоида услышали только отзвук этого смеха — и немедленно протрезвели: такая пугающая ясность в мыслях наступает, когда понимаешь, что неназываемый ужас бродит по соседству.
Когда Вейдер снова простер руку, самообладание вернулось к нему.
— Да, это я, — промолвил темный повелитель. В его голосе послышалось жестокое веселье. — Это я убил Энакина Скайуокера. Я видел, как он умирал. Он был из слабых. Он не был способен владеть собой, управлять своими ничтожными человеческими эмоциями. Более того, он не понял и не оценил истинные возможности темной стороны. И поэтому умер. Без него в Галактике стало лучше.
Мир перед глазами Тайфо начал быстро исчезать. Боль наконец стала проходить, стремительно выливаясь из его тела вместе с кровью. Но он умирал с улыбкой на лице, потому что ощутил, — пусть и не знал, по какой причине, — что невозможно было отомстить слаще или уязвить врага сильней, чем умереть с именем Падме на устах. Никакое другое оружие не смогло бы ранить Дарта Вейдера в самое сердце — лишь это имя.