Улики исчезают в полночь
Шрифт:
– Никого там не могло быть, – отрезал Сметана. – Еву того, а кому там еще быть?
– Преступнику, – загадочно сообщил Гуньков.
– Черт с ним, – в сердцах отмахнулся Сметана. – Жалко, что не забрал документ! Ведь это же фактически документ! Компромат. Сволочь Плешь, успел заслать своих людей. Придется искать компромат на него.
– Придется, – согласился с ним Гуньков и схватился за раненую голову. – Придется использовать черный пиар! – И его хитрые карие глаза зловеще блеснули в свете наступающего утра.
– Ох уж этот черный пиар! – вздохнул Сметана, выруливая на федеральную трассу, ведущую в город. – Куда лучше: «Налил борща – проголосуй за
Лучшие друзья сыщиков – соседи. Эту прописную истину Василиса усвоила еще со времен коммунального быта. Нет, безусловно, среди них попадаются сущие интеллигенты, из которых и буквы не вытянешь, но это такая редкость, как живой мамонт. Юльке Гатчиной повезло, ее соседи мамонтами не были и особой интеллигентностью не отличались. Василиса прослушала диктофонную запись, похвалила Юльку за блестяще выполненную работу и откинулась на своем большом крутящемся стуле. В разговоре промелькнула интересная мысль, но она была не одна, и Василиса оставила ее на потом.
В первую очередь надлежало разобраться с кавалерами Дворецкой: директором мясокомбината и владельцем похоронного бюро. Странный выбор пропавшей красавицы обескураживал наивную Юльку: в своих грезах она представляла ее любовников в образах ее кузена или Бенедикта Карамазова. Правда, последний на принца не тянул, а просто был хорошим парнем. Таксистом, а не владельцем похоронного бюро, ужас-то какой!
Василиса, напротив, ничего ужасного в этом не находила, делая выводы, что Ева Дворецкая была меркантильной, податливой особой и розовыми грезами не страдала. За что, собственно, и поплатилась, подпустив к себе близко хладнокровного преступника.
Василисе пришлось целый день заниматься сбором информации на двух претендентов в преступники. Оба кавалера Дворецкой были немолоды, женаты и состоятельны. Это их объединяло. Рознило же то, что на предстоящих выборах в городской совет они стояли по разные стороны баррикад. Оба оказались кандидатами в депутаты и вокруг себя лишнего шума не терпели, поэтому им приходилось действовать обдуманно и осторожно. Очень осторожно. Василиса узнала адреса кандидатов. Плешь постоянно жил за городом. Юлька, узнав об этом, почему-то предположила: уж не на кладбище ли? Сметана проживал в городской квартире, изредка выезжая на дачу. Следить решили за Сметаной.
Каким образом слежка должна была вывести на преступника, ни Василиса, ни тем более Юля не знали. Но обе девушки были уверены, что ког– да-нибудь хитроумный преступник обязательно оступится и совершит ошибку.
Ехать на проспект Мира решили на Василисином автомобиле, чтобы, проделав рекогносцировку на месте, чуть что, перебазироваться на дачу Сметаны. Но и квартиру Евы Дворецкой нельзя было оставлять без присмотра. В нее, как тараканы к водопою, лезли все кому не лень и получали увечья. Если отмести все домыслы о преступнике-невидимке или привидении, поселившемся в опустевшей квартире, то преступника можно было поймать за руку, когда некто станет открывать дверь.
Ловить преступника за руку у квартиры Евы Василиса попросила братьев Карамазовых, которые сразу же согласились, узнав, что убойное дело битой одним пенсионером Рюмочкиным не ограничилось. Юлька, присутствовавшая при разговоре, опускала глаза и старалась не смотреть на Бенедикта, очень решительно настроенного изловить невидимку, калечащего мирных жильцов дома. Бенедикт, казалось, не замечал ее потупленных глаз, пылал праведным гневом и обещал просидеть в квартире Дворецкой всю ночь.
– Только не в полночь! – вскричала обеспокоенная Юлька. – В полночь невидимка достает биту…
– Пусть только попробует, гад, – сощурился Беня и заиграл накачанной мускулатурой.
– Она права, – поддержала Юльку Василиса, – в квартиру лучше не заходить. Пугач ее снова опечатал. А нам не нужны трения с законом, тем более что преступника можно подкараулить и возле квартиры.
– В кустах сирени? – мрачно поинтересовался Матвей. – Он успел скрыться, прежде чем мы добежали.
Василиса учла это замечание.
Решили, что братья разделятся и станут караулить квартиру и из кустов, и из квартиры пенсионера Рюмочкина, ключ от которой тот попросил передать Антонине Эдуардовне. Она должна была поливать скудную растительность пенсионера, украшающую подоконники и большей частью состоящую из кактусов. С одной стороны, подключение к слежке Бобловой было нежелательно, так как она имела связь с участковым. Но с другой стороны, Василиса не собирались преступать закон, да и Антонина Эдуардовна в случае чего могла посодействовать перед органами, которые прислушивались к ее желаниям.
О том, что пенсионер Рюмочкин очухался и стал давать показания, присутствующие при разговоре также узнали от Бобловой, а той это рассказал участковый. Нет, от Антонины Эдуардовны, несомненно, был большой толк. Она поведала, что пенсионер временно потерял память и ничего существенного вспомнить не может.
Милиция склоняется к традиционному выводу: пенсионер случайно залез в чужую квартиру и наступил на биту, которая ударила бедолагу по голове. Странный вывод.
Странным было и то, что пенсионер Рюмочкин бурно радовался вставной челюсти. Он постоянно доставал ее изо рта, любовался ею и, вспомнив крупную сумму денег, которую ему пришлось за нее выложить, вставлял обратно. Этот момент в его пострадавшей памяти отпечатался слишком ярко, чтобы забыть о нем даже временно.
Василиса сникла. Челюсть отпадала как улика и оставалась целиком и полностью принадлежащей пенсионеру. Но был еще перстень! Если они подкинут его Сметане, то тот себя обязательно выдаст. Конечно, потребуются дополнительные доказательства его вины. И Василиса с Юлей их добудут.
Летние сумерки сгустились быстро и внезапно, окутав двор напряженной темнотой.
По расчетам Василисы, именно в это время Олег Викторович Сметана выезжал из своего предвыборного штаба, располагающегося на территории мясокомбината. Быстро распрощавшись с соседями Гатчиной, Василиса с Юлькой сели в машину Васильковой. Им повезло, город не стоял в пробках, движение было не плотным, что позволило девушкам домчаться до мясокомбината со скоростью, нарушающей правила дорожного движения. Василиса припарковала автомобиль на стоянке перед комбинатом, и они с Юлькой скрылись в бурной растительности недалеко от проходной.
Василиса, проваливаясь шпильками в мягкую после теплого дождя землю, старалась удержать равновесие, обхватив тощую березку, растущую прямо перед высоким забором. Юлька, которая преимущественно ходила в кроссовках, от потери равновесия не страдала, внимательно следила за выходом и входом. Как только Сметана выйдет, они с Василисой должны побежать к автомобилю и сесть на хвост машины, в которой изволит отъехать Сметана.
Сметана не выходил. Из проходной никто не выходил вообще, первая смена закончилась днем, а вторая должна была завершиться лишь через два часа. Складывалось такое впечатление, что в проходной никого нет. Но Василиса опасалась туда заходить, чтобы не привлечь к себе внимания. Вдруг в этот момент пойдет Сметана?