Уловка «Прометея»
Шрифт:
– Этот центр построили примерно лет десять назад, в качестве базы для европейских операций Директората, – пояснила Елена. – А я работаю здесь с… ну, с тех самых пор, как уехала из США.
Непроизнесенные слова «с тех пор, как я ушла от тебя» словно повисли в воздухе.
– Но когда стало ясно, что в наших рядах возникла брешь – похоже, в результате начатого расследования деятельности «Прометея», – Уоллер приказал перевести все вашингтонское управление сюда. Конечно, кое-что пришлось достроить. Как ты сам понимаешь, сверху тут мало что заметно. Со стороны этот центр выглядит
– Ладно, положусь на твое слово и буду считать, что мы вправду в Дордони, – произнес Брайсон. Ноги его были в порядке; неудобство причиняла лишь рана в боку – при ходьбе от нее по телу то и дело растекались волны боли.
– Ну, ты и сам скоро все увидишь, когда мы выйдем наружу. Но, возможно, нам придется сколько-то подождать, пока чип обрабатывают.
Они подошли к двустворчатой стальной двери. Елена набрала несколько цифр на кодовом замке, потом приложила большой палец к датчику, и дверь отворилась. Из проема потянуло сухим холодным воздухом.
Вдоль стен низкой комнаты тянулись ряды мощных компьютеров, различных пультов и телеэкранов.
– Насколько нам известно, этот компьютерный центр – самый мощный в мире, – сказала Елена. – У нас тут имеется «Краус», способный проделывать квадриллионы операций в секунду. Кроме того, здесь еще множество персональных компьютеров, объединенных в сеть со сложной архитектурой, – система «SGI Оникс-Реалити». Еще здесь есть система хранения информации с пропускной способностью в сто двадцать гигабайт. Она поддерживает связь через автоматизированный тайп-сервер.
– Ты сразила меня наповал, дорогая.
Но возбуждение Елены было так велико, что женщина лишь с трудом сдерживала его. Здесь она находилась в своей стихии – румынская студентка, изучавшая высшую математику при помощи классной доски и примитивных, устаревших компьютеров и вдруг очутившаяся в стране чудес. Елена всегда была такой, сколько Ник ее знал, – она с головой уходила в работу, и технология, сделавшая все это возможным, просто зачаровывала ее.
– Елена, ты еще забыла упомянуть про семьдесят пять миль оптоволоконных кабелей, которые здесь проложены, – вмешался кто-то в их разговор. Это оказался Крис Эджкомб, высокий стройный гвианец, зеленоглазый и смуглокожий. – Дружище, каждый раз, как я тебя вижу, ты выглядишь все круче!
И Крис крепко обнял Брайсона.
– Они все-таки взяли тебя обратно!
Брайсон невольно скривился, но тут же улыбнулся. Он рад был снова увидеть давнего приятеля.
– Я решил, что не могу больше стоять в стороне.
– Да и твоя жена, насколько я знаю, наверняка рада снова увидеть тебя.
– «Рада» – не то слово, – заметила Елена.
– Похоже, святой Кристофер не забывал вас, – сказал Крис. – Что бы с вами ни случалось. Я, конечно, не собираюсь расспрашивать, где вы были и что делали. Но я очень рад видеть вас. А я тут помогаю Елене возиться с программами. Мы пытаемся разобраться с сообщениями «Прометея». Но это крепкий орешек. Шифр у них конкретный. И у нас тут полно всяких игрушек, дружище, – постоянное высокоскоростное подключение к Интернету,
Елена вставила микрочип в порт одной из машин «Дигитал Альфа».
– А здесь хранятся записи шифрованных переговоров между прометеевцами, перехваченные за пять месяцев, – пояснила она. – Нам удалось перехватить их при помощи обычных телефонных «жучков» и спутников-шпионов, но мы так и не смогли их расшифровать. Нам не удалось ни прочесть переписку, ни понять, о чем они говорят! Шифр оказался слишком сложен. Но если в этом чипе действительно записана копия ключа, возможно, мы наконец-то совершим прорыв.
– Сколько вам понадобится времени, чтобы в этом разобраться? – спросил Брайсон.
– Может – час, может – несколько часов. А может, и меньше. Это будет зависеть от множества факторов, в том числе и от уровня, с которого взят ключ. Тут годится аналогия с ключом от какого-нибудь дома: возможно, он открывает все двери, а возможно – подходит только к замку от какой-то одной комнаты. Нужно посмотреть. Так или иначе, это именно то, чего нам недоставало, чтобы добраться до «Прометея».
– Наверное, я лучше позвоню вам или пошлю сообщение, когда мы получим результат? – предложил Крис. – А то сейчас, я думаю, Тед Уоллер хочет видеть вас обоих.
Просторный кабинет Уоллера был обставлен точно так же, как старый его кабинет на Кей-стрит: все те же курдские ковры семнадцатого века, все те же картины с изображением собак, держащих в зубах дичь. Только окон в этом кабинете не было.
Уоллер сидел все за тем же массивным дубовым столом.
– Никки, Елена, я тут получил кой-какую информацию, которая может вас заинтересовать. Елена, разреши тебе представить одного из наших самых талантливых и опасных полевых агентов, который в кои-то веки почтил нас своим присутствием. Насколько я понимаю, вы прежде не встречались.
Большое кресло с высокой спинкой, обращенное к столу Уоллера, медленно повернулось. В нем сидела Лейла.
– Как же, – ледяным тоном произнесла Елена, пожимая протянутую руку. – Я о вас слыхала.
– И я о вас, – отозвалась Лейла, ничуть не более дружелюбно. Она не стала подниматься с кресла. – Привет, Ник.
Брайсон кивнул.
– Как мне помнится, когда мы виделись в последний раз, ты пыталась убить меня.
– Ах, это… – произнесла Лейла, вспыхивая. – Ну, ты же понимаешь – ничего лично против тебя я не имела.
– Конечно.
– Во всяком случае, мне показалось, что тебе, наверное, будет интересно узнать, что наш общий друг, Жак Арно, решил выйти из игры, – сказала Лейла, глядя на него ясным, уверенным взглядом.
– Что ты имеешь в виду? – поинтересовался Брайсон.
– Он предпринимает меры по ликвидации своих владений. Я бы сказала, что он действует как человек испуганный. Это не похоже на упорядоченное отступление или перемещение средств из одного сектора в другой. Не похоже на обычную деловую активность. Торговец смертью вознамерился уйти со сцены.