Уловка «Прометея»
Шрифт:
Брайсон онемел, но разум его лихорадочно работал. Жанретт, оперативник Директората, которого сам Брайсон знал под именем Ванса Гиффорда, прибыл на борт «Испанской армады» вместе с агентом Жака Арно. Арно продает оружие террористам. Директорат – покупает. Не следует ли из этого – чисто логически, – что Директорат спонсирует терроризм во всем мире?
– Мне очень нужно добраться до Жака Арно. Это вопрос жизни и смерти, – тихо произнес Брайсон.
Лейла покачала головой и печально улыбнулась.
– Но мы можем и не получить никакой пользы от этого визита, ни ты, ни я. И это на самом деле еще не самое худшее. Арно – очень опасный человек, которого ничто не остановит.
– Но я хочу воспользоваться этим шансом, – отозвался Брайсон. – Это единственное,
Команда профессиональных убийц пришла на крики. Им было велено довести зачистку до конца, а это подразумевало, что они должны обыскать и узкие, мощенные булыжником улочки, отходящие от Празо-до-Обраидоро, главной площади Сантьяго-де-Компостелла. Теперь, когда они окончательно утвердились во мнении, что их подопечный выскользнул изо всех подготовленных ловушек, им следовало заняться следующим пунктом программы – собрать всех отбившихся по ходу дела членов группы. Убитых погрузили в неприметные машины и отвезли в согласный на сотрудничество местный морг. Там им состряпают подложные документы, выпишут свидетельства о смерти, а тела будут захоронены в безымянных могилах. Родственникам убитых выплатят хорошую компенсацию и дадут понять, что им не стоит задавать лишних вопросов: в общем, стандартная процедура.
Когда уцелевшие собрали и пересчитали всех раненых и убитых, выяснилось, что по-прежнему недостает двух членов команды – братьев-фриульянцев, уроженцев глухого северо-восточного района Италии. Быстрое прочесывание улиц не дало никакого результата – нигде никаких следов. На повторяющиеся вызовы по радио братья не отвечали. Вероятно, они были убиты, но утверждать это с точностью было нельзя. А порядок проведения подобных операций требовал, чтобы всех раненых либо вывозили, либо ликвидировали. А значит, так или иначе, но братьев следовало вычеркнуть из списка.
В конце концов поступило сообщение о приглушенных криках, раздающихся на боковой улочке, и это сообщение привлекло внимание группы. Следуя указаниям, они добрались до заброшенной, заколоченной церквушки. Ворвавшись внутрь, ликвидаторы обнаружили сперва одного из братьев, а затем и второго. Обоих братьев кто-то крепко связал и заткнул им рты кляпом. Но, к счастью, у одного из фриульянцев кляп сидел неплотно – и именно его крики и помогли наконец-то отыскать пропавших.
– О господи, что ж вы так долго! – выдохнул он сквозь кляп. – Мы могли тут умереть! Паоло потерял жутко много крови.
– Мы не можем этого допустить, – отозвался один из ликвидаторов. Он извлек полуавтоматический пистолет и двумя выстрелами в голову прикончил фриульянца. – Слабые звенья следует изымать.
К тому моменту, как второго брата обнаружили – бледный, дрожащий, он лежал, свернувшись клубком, а вокруг него расплывалась лужа крови, – стало ясно, что Паоло знал, чего ему ожидать. Это видно было по его широко раскрытым, немигающим глазам. Он встретил прозвучавший выстрел без единого звука.
Глава 10
Шантийи, Франция
Великолепный Шато-де-Сен-Мерис был расположен в тридцати пяти километрах от Парижа – огромный замок семнадцатого века, чью роскошь, словно на сцене, подсвечивали десятки искусно размещенных прожекторов. Под стать замку – и по красоте, и по величественности – были его окрестности, обширный парк с вычурно подстриженными деревьями; этим вечером он был освещен, словно театральные подмостки. Пожалуй, это было самое подходящее сравнение – ведь Шато-де-Сен-Мерис действительно являлся сценой, по которой прогуливались богатые и влиятельные особы, заботливо рассчитывая момент своего появления на подмостках и момент ухода и обмениваясь старательно продуманными шутками. Впрочем, актеры одновременно исполняли и роль зрителей. И все это делалось лишь ради того, чтобы произвести впечатление друг на друга; все сознательно разыгрывали роли в пределах искусственных рамок тщательно разработанных масок.
Поводом
6
Весь высший свет (франц.).
Проход, ведущий через подъемный мост и главную лестницу замка, был окаймлен сотнями свечей, и язычки пламени плясали под дуновением легкого вечернего ветерка, равно освещая элегантных седовласых мужчин и мужчин совершенно неэлегантных, коренастых, лысеющих, за невзрачной внешностью которых таились огромная сила и влияние; некоторые из них вели под руку самые яркие свои украшения – длинноногих, очаровательных любовниц, которых эти мужчины желали продемонстрировать всем и каждому.
Брайсон был одет в смокинг от «Ле-Кор-де-Шасса», а Лейла облачилась в черное открытое платье от «Диора». На шее у нее красовалась скромная нитка жемчуга, которая подчеркивала элегантность Лейлы, но не отвлекала внимания от ее потрясающей красоты. В своей прошлой жизни Брайсону частенько приходилось бывать на подобных приемах, и он всегда ощущал себя скорее наблюдателем, чем участником, хотя каждый раз старался приноравливаться к присутствующим – что ему неизменно удавалось. Он всегда умел казаться своим – а вот быть своим на самом деле получалось гораздо хуже.
Лейла же, судя по всему, чувствовала себя легко и непринужденно. Чуть-чуть косметики, несколько штрихов, нанесенных быстро и искусно – для этого понадобились всего лишь подводка для глаз и блеск для губ, – подчеркнули природную красоту Лейлы, ее оливковую кожу и большие влажные карие глаза. Волнистые каштановые волосы были подколоты, и лишь несколько прядей свободно падали вниз, привлекая внимание к изумительной лебяжьей шее; весьма смелое, но изящное декольте выставляло в выгодном свете великолепную грудь. Лейла с равным успехом могла сойти и за израильтянку, и за арабку, являясь фактически и тем и другим. Она непринужденно улыбалась и радостно смеялась; ее взгляд одновременно и притягивал, и удерживал на расстоянии.
Время от времени с ней кто-нибудь здоровался – похоже, здесь, в соответствии с ее легендой, все относились к ней как к дипломату из Тель-Авива, работнику израильского министерства иностранных дел, даже с весьма загадочными целями и связями. Лейлу знали все, не зная при этом о ней ничего – идеальная ситуация для оперативника, работающего под прикрытием. Днем раньше она позвонила одному из случайных знакомых с Ке-д'Орсе, известному своими тесными связями с Жаком Арно, хозяином Шато-де-Сен-Мерис, неизменному посетителю всех его вечеринок. Знакомый – он служил для торговца оружием одним из индикаторов общественного настроения – пришел в восторг, услышав, что Лейла на несколько дней завернула в Париж, несказанно огорчился, узнав, что она не приглашена на этот прием – конечно же, по досадному недосмотру! – и принялся твердить, что Лейла просто-таки должна там появиться. Месье Арно ужасно обидится, если она не придет! Да-да, конечно, она может прихватить с собой спутника. Кто же не знает, что очаровательная Лейла редко бывает одна?