Ultima Ratio
Шрифт:
— Спасибо, что заступились. Издевательски сказал Женя, смотря в глаза полковника.
— Пожалуйста, ротмистр. Обращайтесь, если что. В тон ему ответил Васильчиков и неторопливо двинулся по коридору в сторону лифта.
Запыхавшийся Карбонат просунул свою круглую как луна голову в окно взятого напрокат вездехода «Руссо-Балт Тайга» и дыхнув на Брюса мерзким запахом чеснока и нечищеных зубов выпалил.
— Оба дома. Только сейчас Сема к Солопову на этаж поднялся.
Брюс, едва кивнул головой, давая понять Карбонату, что он его услышал и тот мгновенно замолчал, преданно поедая «маза» глазами и возбужденно сопя. Чует кровь, гайменник(*)
— Садись. Коротко приказал Брюс подручному и тот мгновенно для его размеров забрался в машину, отпихнув задремавшего Баксана. Тот попытался возмутится, но быстрого взгляда Брюса хватило, что бы рот горца оставался закрытым.
— Не
— Заводи Нитро. Небрежно приказал Брюс и ухоженный мотор «руссо-балта» мягко завелся и большая машина завибрировала. Откинувшись на сиденье, Брюс перебирал в голове, все ли они взяли на дело. Вроде все, осталось закончить дело и ехать на «кукушку». Так, по старой памяти, он называл конспиративную квартиру.
Брюс, в прошлой жизни Константин Волошин, был родом из крупного и богатого села в предгорьях Саян, что в Енисейской губернии, которая как известно размером больше чем вся эта хваленая Европа. Хоть село было большим и богатым, к семье батрака Егора Волошина, местного пропойцы и скандалиста, богатство не относилось. Наоборот, Костя вырос в ужасающей нищете, таская домотканые штаны и самодельные галоши из автомобильных покрышек. Батюшка напившись, а это было весьма часто, лупцевал жену и своих пятерых детей чем попало, так что на ночные истошные крики часто прибегали соседские мужики успокаивая буяна крепкими тумаками. Однажды, после очередного избиения матери и обоих старших сестер, Костик не выдержал, взял кочергу и парой ударов папашу успокоил. Да так, что тот потом дня три встать не мог. Мать и сестер он более не трогал, срывая злобу лютую на Косте. Лупил его и приговаривал «Я тебя гнида кормлю, а ты отцу родному перечишь!». Вскоре Костя понял, что жить под одной крышей с этим ничтожеством, по иронии судьбы оказавшимся его родителем — более не получится и однажды возвращавшись из кабака местного богатея Черноусова, поддатый папаша утоп в придорожной канаве. Вешние воды, так сказать. Наутро Костю задержал хмурый околоточный и после нескольких зуботычин, нечего не добившись отправил отрока Волошина в уезд, к приставу. Мол, парень подозрительный, но прямых улик нет, надо бы поработать. Статистка в полиции, особенно в уездной — вещь определяющая благосостояние и карьерные перспективы её начальства. Поэтому уездный пристав, подполковник Рогозный рьяно взялся за дело пытаясь показания из Кости выбить. Но Волошин молчал, молчал как рыба и просидев трое суток в КПЗ был отпущен, на негнущихся ногах и лицом распухшим от побоев и формулировкой «оставлен на свободе под сильным подозрением». Оставаться в родном селе под названием Кагольское, у Константина не было ни желания, ни возможности. Как и все сибиряки, жители Кагольского, жили в патриархальных традициях и отнеслись к подозрительной смерти Волошина — старшего, очень отрицательно. Мол, еще нам отцеубийц в селе и не хватало. Поэтому Костя собрал свои скудные пожитки в фанерный чемодан и отправился на попутном лесовозе подальше от родного дома. Прибился к артели строителей работающей на возведении в городе Саянске общежития для рабочих на новом огромном заводе алюминиевого короля Сибири и всея Руси, Алексея Анциферова, в итоге решил остаться на этом заводе в качестве помощника электрика. У него была небольшая, но стабильная зарплата и койка в общежитии для холостых рабочих. Чуть позже он устроился на курсы шоферов и даже пошел учится в вечернюю школу при заводе. Анциферов, хоть и богатей был, но мужик из простых, с пониманием относился к рабочим. Слухи в рабочем общежитии ходили, будто дед Анциферова, в гражданскую, партизанил в отрядах Щетинкина за красных, но потом попал под амнистию и стал законопослушным гражданином. Как бы то ни было, Анциферов хозяином был справным, рабочих зазря не обижал и люди к нему относились с уважением. Старались работать на советь, за рабочие места, зубами держались. Так прошло три года, Костя выучился на шофера, но продолжал работать электриком, благо заработок больше.
Пришла пора идти в армию и на сборном пункте по Енисейской губернии, Костя попал в рекрутскую команду отправляющиеся на Тихоокеанский флот. Распределили крепкого и немногословного парня в десятую особую водолазную команду, капитана третьего ранга, барона, Евгения Корфа. Под особой водолазной командой на острове Русский — имелась ввиду специальное диверсионное подразделение, известные как боевые пловцы. Команда Корфа, понятное дело, была укомплектована сверхсрочниками, старшинами и мичманами, обычные рекруты трудились на подсобных работах. Но Волошин не потерялся и здесь, крестьянская смекалка и недюжинная сила и выносливость, обратили на себя внимание самого барона. Через год
Командование ВМФ вовремя оценило возможности и перспективы морских диверсионных частей и вскоре «особая водолазная команда» была расширена и укрупнена до десятого отдельного дивизиона легких водолазов при штабе Тихоокеанского флота, подчиняясь начальнику разведки флота. Корф, стал капитаном второго ранга а, дивизион, стал наращивать численность и материальное обеспечение. Дивизион был абсолютно секретным подразделением и где только не пришлось побывать Волошину сотоварищи. Французский Индокитай, где бойцы Корфа обеспечивали безопасность русских коммерческих кораблей, пылающая огнем Индонезия, где они боролись с обнаглевшими пиратами, прозрачные воды Формозы и Цейлона, где они разведывали подходы к стоянкам японского и британского флотов, совместные учения с французскими и американскими боевыми пловцами. И постоянные тренировки, стрельбища и опять тренировки.
Пятнадцать службы лет пролетели быстро, и вот Константин Волошин уже мичман, водолаз первого класса и обладатель двух Георгиев, присвоенных секретными указами президента. Пора открывать дорогу молодым подумал Костя и вышел на заслуженную пенсию, весьма солидную по нынешним временам ведь служба у легких водолазов вредная и год считается за полтора. Вернулся домой, настоящим морским волком, удивив односельчан красивой формой и Георгиевскими крестами. Дома, кроме матери его никто не ждал, сестры вышли замуж и разъехались по всей Сибири, а младший брат учился в Томске на инженера лесного хозяйства, чье образование, естественно оплачивал Костя. Вскоре, Волошин принял решение продать постылый деревенский дом, забрать мать и перебраться в город, благо с работой там гораздо проще.
Забрав мать и поселившись в Красноярске, Костя уже собирался зажить жизнью спокойного мещанина, устроившись работать частным охранником к какому ни будь толстосуму, благо рекомендательные письма от начальника разведки Тихоокеанского флота и непосредственного командира, барона Корфа, у него имелись. Но тут случилось то, что бывает только в российской провинции.
Младший брат Волошина, Андрей, прибыл в Красноярск из Томска на каникулы и влип в дурацкую историю. Его и двух сокурсников вместе с компанией каких то охламонов загребла енисейская губернская охранка. По своему личному опыту общения с полицией Костя знал, что братишку ничего хорошего в застенке ждать не может и поэтому одев лучший костюм и приколов оба георгиевских креста и медаль за беспорочную службу отправился на Плац-парадный переулок дом 2 где и квартировала губернская охранка.
В караулке внимательно изучили документы Волошина, одобрительно покосились на кресты и пропустили к дежурному полицейскому капитану Усачеву, который и поведал Косте особенности политического сыска в Енисейской губернии.
Капитан, оказался добрым малым и сказал что дело по сути плевое и не стоит выеденного яйца. Дело в том, что начальник местного Охранного бюро, полковник полиции Рогозный являясь человеком старой формации и не сильно развитым интеллектуально видит везде антиправительственные заговоры и яростно с ними борется. По мнению Рогозного — любой кружок студентов, это либо потенциальные социал-революционеры или на худой конец секта безбожников-сатанистов. Вот и попал Волошин младший в лапы «архангелов» Рогозного, которые быстро сделали из выбитых показаний запуганных мальчишек — дело об подпольной секте масонов-иллюминатов..
— Масонов-иллюминатов! Едва не закричал Костя.
— Именно так. Кивнул Усачев. У нас тут пару месяцев назад, на пасху, церковь осквернили какие то молодчики. То ли анархисты, то ли сатанисты, то ли просто придурки. Епархия взвыла, написала губернатору и полицмейстеру Шаталину. Ну вот Рогозный и старается… Брезгливо скривившись, закончил Усачев.
— Ну что же делать?
— Идите к прокурору. Он бывший военный юрист, законник и вообще приличный человек. Рогозного с его методами — не выносит. Напишите жалобу, авось — дело и пойдет.
Если бы тогда Костя знал, что агент первого разряда Сергей Усачев, один из самых преданных «архангелов» начальника охранки, а прокурор — друг и собутыльник, то он бы наверно, поступил по другому, но произошло то, что произошло.
Брата в итоге осудили на три года, естественно отчислив из университета, мать слегла в больницу с сердечным приступом, на её лечение ушли все сбережения. Вроде налаженная жизнь рухнула из-за одного идиота…нет наверно из за государства позволяющего иметь таких как Рогозный и Усачев подонков на службе.