Ультиматум Борна (др. перевод)
Шрифт:
– Выходит, готовятся закопать «Медузу», – откликнулся Панов. – Она уйдет в прошлое, как часть неписаной истории...
– Да, выходит, так, – согласился Алекс.
– А что ты скажешь по поводу Бартона из Объединенного комитета начальников штабов и Эткинсона в Лондоне?
– Это связные, они не более чем вывеска: их отправят на пенсию по состоянию здоровья, и можешь мне поверить, они не будут сопротивляться.
Панов поморщился, поудобнее пересаживаясь в кресле, и сказал:
– Шакал, конечно, мерзавец, но для вас он стал отправной точкой. Охотясь за ним, ЦРУ вышло на «Медузу»...
– Зло притягивает зло, дружище, – произнес Конклин. – Было бы нелепо посмертно представить Шакала к награде.
– По-моему, это больше чем простое совпадение, – покачал головой Панов. – В конце концов Дэвид оказался прав: связь между Шакалом и «Медузой» все-таки существовала. Кто-то из «Медузы» послал наемников умертвить высокопоставленную персону практически во владениях Шакала: этот кто-то знал, что делал.
– Ты имеешь в виду Тигартена...
– Да. Так как Борн был в списке смертников «Медузы», то этот тихий перевертыш Десоул должен был рассказать им об операции «Тредстоун»... Может, название он им и не сообщил, но раскрыл суть. Когда они узнали, что Джейсон-Дэвид находится в Париже, они воскресили первоначальный сценарий: Борн против Шакала. Умертвив Тигартена якобы рукой Джейсона Борна, они предположили, что тем самым завербовали самого опасного человека из тех, кто мог бы выследить и убить Дэвида.
– И это нам известно. Ну так что?
– Разве ты не видишь, Алекс? Если ты задумаешься над этим, то поймешь: убийство в Брюсселе было началом, и в своей игре Дэвид использовал этот факт, чтобы дать знать Мари, что он жив. Разумеется, это стало известно Питеру Холланду. Помнишь ту карту, с обведенным красным Андерлехтом?
– Дэвид хотел передать Мари, что надо надеяться, вот и все. А я не слишком доверяю «надеждам», Мо.
– Он сделал гораздо больше... Это сообщение заставило Холланда нажать на все рычаги в Европе. Было сделано все, чтобы доставить Джейсона Борна сюда.
– Слава Богу, что все хорошо кончилось. Но так бывает далеко не всегда.
– Это сработало потому, что Джейсон отчетливо представлял: уничтожить Шакала можно только в том случае, если между ними восстановится прежнее противостояние. И он добился этого – вы добились!!!
– Чертовски кружным путем, – сказал Конклин. – Мы двигались на ощупь, вот и все. Возможности, вероятности, абстракции – вот с чем мы работали.
– Ты говоришь «абстракции»? – переспросил Панов. – Это, по-твоему, «отвлеченные понятия?» Ты хоть представляешь, какую бурю в сознании вызывают так называемые абстракции?
– Я вообще не понимаю, куда тебя понесло...
– Я говорю о тех самых клеточках серого вещества, Алекс. Их охватывает безумие, они мечутся из стороны в сторону, словно крошечные шарики для пинг-понга. Они стараются отыскать выход из того состояния, в которое их ввергли собственные побуждения – принуждения.
– Ничего не понятно.
– Ты сам говорил: «зло притягивает зло». Я бы назвал этот феномен «магнитом зла». Вы использовали действие этого магнита, и в поле притяжения оказалась «Медуза».
Конклин развернулся на кресле и покатил к балкону; день угасал – все вокруг растворялось в оранжевом сиянии.
– Хорошо, когда все просто, Мо, – проговорил он. – Боюсь, что это «просто» не всегда достижимо.
– На что ты намекаешь?
– Судя по всему, Крупкина можно считать трупом.
– Что ты несешь?
– Я оплакиваю его как друга, отдавая ему должное как чертовски опасному врагу. Произошедшее стало возможным благодаря Крупкину. После того, как с Шакалом было покончено, Крупкин фактически спас Дэвида. Он сделал то, что считал нужным, но он не выполнил приказ и, по-видимому, поплатился за это жизнью.
– Что о нем известно?
– По словам Холланда, пять дней назад Крупкин исчез из больницы – взял свою одежду и исчез. Как это произошло, никто не знает, но примерно через час в больницу заявились сотрудники КГБ с ордером на арест.
– Так значит, он все-таки скрылся?
– Да... Но объявлен розыск, перекрыты все дороги, взяты под контроль железнодорожные станции, аэропорты и пограничные пропускные пункты. Тому, кто его проморгает, гарантирован ГУЛаг. Это вопрос техники и времени. Проклятие!
В это мгновение послышался стук в дверь, и Панов крикнул:
– Не заперто, войдите!
В комнату вошел безукоризненно одетый помощник управляющего мистер Причард. Сохраняя величественную осанку, он вкатил на балкон столик на колесиках.
– Букингем Причард к вашим услугам, джентльмены, – представился он. – Здесь морские деликатесы, вы можете заморить червячка. Я лично наблюдаю за приготовлением ужина. Шеф-повар может что-то упустить, если за ним не присматривает опытный и знающий человек. Деликатесы высшего качества – как раз для коллегиального потребления.
– Коллегиального? – переспросил Алекс. – Черт подери, давненько я не слышал ничего такого заковыристого... Ведь я закончил колледж лет тридцать пять тому назад.
– Я тоже не силен в нюансах английского, – пробормотал Моррис Панов. – Но скажите мне, уважаемый мистер Причард, неужели вам не жарко в этой одежде? Я бы уже взмок...
– Я никогда не потею, сэр, – ответил помощник управляющего.
– Бьюсь об заклад на свою пенсию, что вы-таки «вспотели», когда мистер Сен-Жак вернулся из Вашингтона, – вмешался Алекс. – Боже праведный, наш Джонни – «террорист»! Кому могла прийти в голову такая чушь!
– Этот инцидент предан забвению, сэр, – не моргнув глазом ответил Причард. – Мистер Сен-Джей и сэр Генри понимают, что мой великолепный дядя и я желали только добра.
– Никто не сомневается, – заметил Конклин.
– С вашего позволения, джентльмены, я разложу закуски и принесу лед. Через пару минут сюда должны подойти остальные.
– Благодарю вас, вы очень любезны, – сказал Панов.
Дэвид Уэбб стоял в дверях балкона, прислушиваясь к голосу Мари, которая читала сыну какую-то сказку. Миссис Купер, женщина выдающихся достоинств, мирно посапывала в кресле. Голова ее, окаймленная седыми кудряшками, клонилась на грудь. Было такое впечатление, что миссис Купер в любой момент готова откликнуться на голос малышки Эдисон, спящей в соседней комнате.