Ultraviolence
Шрифт:
Не он один. К черту разум. Киран тоже хочет. Более того, больше, чем кого-либо из всех в этой комнате. Просто приласкает, потрогает, понюхает, ничего более. Кирану этого не надо. Глупо будет его отпускать вот так, когда он не в силах сопротивляться, когда он как пластилин в умелых руках. Киран немного поиграется и вышлет его отсыпаться, потому что угрожать, бить или мстить тому, кто не соображает – бесполезно.
– Подойди, – приказывает Каан.
Омари не реагирует. Он вообще слышит все сквозь какой-то вакуум. Когда приказ повторяют, один из омег толкает его в сторону дивана, и тот с трудом поднимается на ноги. Омари неуверенно идет в сторону альфы, его заметно шатает, а глаза все так же лихорадочно бегают.
Он будто в тумане. Тело приятно ломит, словно по венам пустили какой-то супер горячий коктейль, он распирает сосуды, поднимается к голове и взрывает в мозгу фейерверки. Единственное, что идти очень тяжело, и невыносимо сухо во рту, нырнуть бы в холодный бассейн, только найти бы его здесь.
Омари понимает, что дошел до того, кто его звал, только когда утыкается в его ноги. Сильные руки обхватывают омегу за талию и сажают на колени. Омари будто трезвеет на секунду. Втягивает в себя запах, пропускает внутрь, и мозг на мгновение освещается вспышкой «опасность». Но если это опасность, то почему она так притягивает, почему хочется ближе, хочется попробовать, сделать еще один шаг и упасть в эту пропасть, позволить мраку этих глаз накрыть с головой. Глаз. Точно. Эти глаза, они такие знакомые, от них волосы шевелятся на затылке, но пропитанный наркотой мозг не воспринимает информацию четко, смывает границы и толкает омегу вперед. Омари зарывается лицом в шею альфы, короткими вдохами подряд вдыхает его запах и начинает тереться о голое тело. Будто в нем разожгли костер, который плавит кости, и Омари очень хочет, чтобы его потушили, остудили.
Каан подхватывает парня под бедра и заставляет обвить себя ногами, смотрит в подернутые дымкой глаза и проводит языком от шеи до мочки уха. Омега начинает мелко дрожать, откидывает голову назад и будто просит продолжения. Киран не отказывает, повторяет нехитрую ласку и сжимает зубы до скрипа, испугавшись внезапного желания прокусить эту шею. Потому что с самой первой встречи клыки у альфы чешутся, хочется попробовать мальчишку, ощутить его кровь на языке, сделать своим. С ним Киран чувствует себя диким, слетевшим с катушек зверем, перед которым положили самое вкусное лакомство, и волк внутри альфы готов сожрать его. Он до синяков сжимает чужие бедра, ближе притягивает к себе и вкрадчиво спрашивает:
– Чего ты сейчас хочешь?
– Бассейн, – говорит омега и облизывает губы. Альфа несколько секунд следит за юрким язычком, а потом громко смеется.
– До него, боюсь, я не дойду, но у меня есть огромная ванная, которую для тебя сейчас наполнят.
Один из омег, услышав открытый намек, встает на ноги и скрывается в другой комнате.
Омари обвивает руками шею альфы, притягивает к себе и легонько касается губами скул. Омега убийственно сексуальный, он просто сидит на коленях альфы, а у последнего внутри волк воет. Как можно вот так совмещать в себе невинность и разврат, как можно было быть шлюхой пятого Дома и в то же время сохранить всю эту детскую непосредственность. Кирана от парня в руках кроет. Он уже видит, как раскладывает омегу на огромной кровати, куда до сих пор кроме самого альфы вход всем был запрещен. Как впивается в эту кожу, покрывает поцелуями тело с головы до кончиков пальцев и разводит эти стройные ноги. С ним хочется продлить удовольствие, хочется наслаждаться каждой секундой и не отпускать. Пусть вечно сидит на коленях. С альфой впервые так, что он уже готов купить товар, не опробовав. Рыжая ведьма отравила Кирана своим зельем, которое разлилось в крови альфы с тем самым первым смертельным поцелуем. «Мое. Не отдам. Решено".
– Как тебя зовут? – спрашивает Киран, пытаясь уйти от разрывающих мозг мыслей. Альфа прекрасно понимает, что нарушает данное себе слово. Что переходит ту границу, которую не должен был – он подпускает омегу ближе, он позволяет ему погладить зверя. Но уже плевать – Киран трахнет его сегодня по-любому. План удержать на расстоянии только что с треском провалился.
– Ом…Шуга, – путаясь в словах, произносит парень.
– Омшуга? – улыбаясь, переспрашивает Киран. – Странное имя.
– Шуга, меня зовут Шуга, – обиженно тянет парень, не понимая, что тут смешного.
– Потому что ты сладкий, как сахар? – шепчет ему в губы альфа.
– Да, наверное, – омега от такой близости будто окончательно теряет себя.
– Не поверю, пока лично не проверю, – хрипло говорит альфа и проталкивает в рот омеги свой язык. Он раскрывает горячие, дурманящие губы, врывается внутрь и проводит по деснам, ловит чужой сладкий язык и сосет, упивается малиновым вкусом, жаром. Отстраняется с пошлым звуком, снова мокро целует, не насыщается. Терзает, сминает, кусает губы, лижет, дает омеге набрать в легкие воздуха, и по-новой. Киран никогда не целуется. Но этого мальчишку он будет целовать сутками, будет выпивать его до дна снова и снова. Потому что от Шуги у Каана весь прежний мир перед глазами трескается и осыпается на пол ненужным мусором. Потому что Шуга будит дикое неконтролируемое желание. Потому что Шуга погладил его зверя, и альфа сам ему это разрешил. И, черт возьми, какое же у него правильное имя, ибо со сладостью этих губ не сравнится ни одно лакомство мира. Киран их попробовал, и теперь он одержим. Он будет впускать Шугу в вены, доза за дозой, пока не получит посмертный диагноз – передоз. Потому что с ним хочется только больше. С ним не хочется останавливаться. Шуга теперь личный фетиш Каана, и он будет наряжать и учить эту куклу для себя. В первую очередь он наденет шелковый ремешок на эту тонкую шею с выбитым на нем именем альфы. Каан будет вдыхать свой любимый порошок с этого тела, хотя собственный запах омеги вставляет покруче лучших наркотиков. Альфа будет вплетать в эти огненно-красные волосы самые редкие и красивые цветы и наслаждаться их контрастом с бледной нежнейшей кожей. Он проведет тонкую золотую цепь от этого запястья к своей руке и не даст ей разорваться ни на секунду. Шуга отныне официально собственность Кирана Каана. Его мнение на этот счет – альфу не интересует.
Киран замечает вышедшего из другой комнаты омегу, и, крепче прижав к себе свою отныне любимую лису, встает на ноги и идет в ванную.
========== Выпей меня до дна ==========
Стоит Кирану войти в комнату и остановиться напротив огромной, заполненной до краев ванны, как Омари сползает с него и от нетерпения чуть ли не валится за бортик, прямо в пену. Альфа ловко перехватывает паренька и разворачивает лицом к себе:
– Сперва, я тебя раздену.
Киран медленно проводит подушечками пальцев по обнаженной спине, рисует только ему понятные узоры на позвоночнике, перемещает руки на впалый живот, пересчитывает ребра, царапает бока. Он ловит нетерпение в глазах напротив и видит, как парень жадно смотрит на покрытую пеной ванную. Альфа за шлевки на джинсах тянет омегу на себя, трется об его пах своим возбуждением. Удовлетворенно ухмыляется, услышав, как скулит лиса, и нарочито медленно расстегивает джинсы и тянет их вниз.
Омари перешагивает через джинсы, упирается лбом в мощную грудь и часто-часто дышит. Тело ему отныне не подчиняется. И дело вовсе не в яде, которым его накачала Сюзи, дело в запахе альфы, его разгоряченной коже и умелых ласках. Омари дергается, когда Киран, прихватив за резинку, тянет вниз его боксеры, но секундное стеснение отбрасывается куда-то на задворки сознания, стоит альфе пошло и мокро всосать в себя участок кожи на шее омеги.
И пусть в то самое мгновение мозг будто бьет тревогу, пытается привлечь внимание омеги, что-то хочет ему сказать и показать, но разум окончательно растворяется в воздухе, когда альфа берет обнаженного парня на руки и медленно опускает в теплую воду. Ванная спокойно бы вместила еще пятерых, и вначале Киран даже думал разделить ее и с другими омегами, но сейчас он свое решение поменял. Киран лично будет наслаждаться этим горячим податливым телом, сантиметр за сантиметром исследовать его – сегодня он сюда никого не впустит. Он словно ребенок, которому подарили новую куклу, и она ему безумно нравится.
Шугой делиться нельзя. Омега ведь под кайфом. Каково же с ним, когда он в себе и сам хочет? Киран представить боится. Потому что уверен, что за такого Шугу и убить можно будет, хотя Киран уже готов убивать за него. Альфа не привык делиться, и даже взгляд, брошенный в сторону его игрушки, может отныне расцениваться как вызов. Киран опускается в ванную и подтягивает к себе играющего с пеной парня. Омари сидит спиной к альфе, окольцованный его ногами и, прикрыв глаза, поддается его поцелуям и ласкам. Киран зажимает зубами загривок парня, оставляет на нем наливающийся засос и переходит к молочно-белым плечам. Он покрывает поцелуями-укусами оба плеча, языком собирает капли воды. До мушек перед глазами хочется его губ. Альфу в глубине души такая ненормальная тяга к губам, может, и злит, но обдумать ее можно будет потом, во всяком случае не сейчас, когда у него в руках такое тело и эти самые сочные губы всего в нескольких сантиметрах. Киран не сдерживается, за подбородок поворачивает лицо омеги к себе и впивается в губы. Переплетает языки, всасывает в себя язык омеги, и хоть он отчаянно пытается насытиться, по факту получается, что он еще больше голодает. Как вообще такое может быть. Почему этот колодец бездонный, почему он не напивается. Вгрызается в чужой рот, чуть ли не до крови прокусывает губы и хочет еще. Еще сильнее. Еще больше. Еще глубже. Если это ломка, то она должна пройти после дозы. Киран проверит.