Улыбка 45-го калибра
Шрифт:
И он начал осматривать пол. Ритке наконец удалось вытащить Масика из-под буфета. Теперь она душила «сыночка» в объятиях. Дегтярев отправился в ванную, наклеивать на царапины пластырь. Собаки оживились и вылезли из укрытий. Ирка принесла пылесос и заворчала:
– Не дом, а Театр зверей имени Дурова! Сколько хорошей посуды переколотили! И ужин весь пропал, такой салат был вкусный, из тунца.
Ага, теперь понятно, откуда несет рыбой.
– Где мой телефон? – недоумевал Кеша. – Вроде уронил на пол возле
– А ты позвони на него, – предложила сообразительная Маня.
– Верно, – согласился Аркадий и взял трубку стационарного телефона.
– Масинька, – причитала Ритка, – заинька…
– Мы будем ужинать? – поинтересовался полковник.
– Сейчас накрою, – бубнила Ирка, – не дом, а жуть.
– Дзынь, дзынь, – понеслось с пола.
– А, где-то тут валяется, – обрадовался Кеша и начал шарить руками по ковру.
– Чего потеряли? – полюбопытствовала Ирка.
– Да телефон.
– Его тут нет.
– Как нет? Слышишь, звенит?
– Нет, – уперлась Ирка, – только что весь пол пропылесосила.
– Не заметила небось, он крохотный.
– Ну да, – обиделась Ирка, – я кретинка убогая, трубку не увижу!
– Но ведь звенит.
– А на полу нет!
Чуть не столкнувшись лбами, Кеша и Ирка начали ощупывать пол и ковер. Юня, до сих пор сидевшая тихо-тихо на моих ногах, встала и вспрыгнула на диван.
– Слышите, Аркадий Константинович, – насторожилась домработница, – с дивана тренькает, небось в подушки завалился.
– Похоже на то, – пробормотал Кеша, – странно как-то, только что на полу звенел.
Он двинулся к софе, но тут Ритуська издала вопль раненого вепря.
– Умирает!
– Кто? – заорала я и уставилась на Масика.
Кот выглядел вполне бодрым. Он сидел у Замощиной на коленях и энергично вылизывал хвост.
Ритуська указала пальцем на окно. Я посмотрела в указанном направлении и взвизгнула:
– Ой, мамочки!
Кошка Флора распласталась в странной позе на карнизе. Они у нас широкие, массивные, и места ей для этого вполне хватило. Выглядела Флора ужасно. Даже снизу было видно, как она тяжело и нервно дышит. Бока животного ходили ходуном. Но не это было самым страшным. По единственной оставшейся у нас занавеске сползала струйка темно-красной крови.
– Масик, наверное, перекусил ей вену, – дергалась Ритка, – сейчас эта Флора окочурится у вас под потолком.
Поднялась суматоха. Кеша встал на стул и сообщил:
– Дело плохо, из нее кишки лезут.
– Ой, горе, – запричитала Замощина, – Масик не хотел никого насмерть загрызть!
– Дай, дай, дай погляжу, – суетилась Машка.
– Стойте, – разозлилась я, – звоните Денису.
Но юноши, как назло, не оказалось дома. Я решительно схватила телефон, набрала номер ветеринарной лечебницы на улице Пасынкова и уже собиралась вызывать врача, как Манюня, влезшая-таки на стул, заорала:
– Ну и дурак ты, Кешка! Это не кишки, она котенка рожает.
Трубка чуть не выпала у меня из рук. Нет, только не это.
– Ветлечебница, говорите!
– У нас кошка рожает, что делать?
– Не стоит беспокоиться, – завел приятный женский голос, – как правило, у этих животных процесс проходит без осложнений.
– Простите, – перебила я тетку, – но нам нужен ветеринар, видите ли, Флора оказалась в очень неудобном месте, она забилась…
– Ничего, ничего, – успокаивала регистраторша, – это в порядке вещей. Кошки лезут под кровати, прячутся в шкафах…
– Наша лежит на карнизе.
Повисло молчание, потом ветеринар переспросила:
– Где, простите?
– Под потолком, на такой штуке по которой ездят кольца с занавесками. Снять ее мы не можем.
– Первый раз подобное слышу!
– Нам от этого не легче, – рассердилась я, – могут ваши сотрудники что-нибудь сделать?
– Попытаемся, – ответила женщина, – только не бесплатно.
– Пишите адрес, да поторопитесь! – устало попросила я.
Надо же, какой тяжелый день выдался, сплошные нервы.
Врач прибыл через сорок минут. Все это время Кеша стоял на стуле, зорко следя, чтобы новорожденный котенок не шлепнулся вниз. Очевидно, сыну было страшно, потому что он без конца тяжело вздыхал, а один раз робко спросил:
– Если родится, мне ЭТО руками брать?
– Ну не ногами же, – заявила Ритуська. – Дурдом, ей-богу.
Тут зазвенел телефон.
– Это мой, – оживился Кеша, – мать, ответь.
Звук явно шел с дивана. Я подошла к нему и решила прогнать с него собаку.
– Ну-ка, Юня, уходи.
Мопсиха спрыгнула на пол и пошла в кресло.
– Дзынь, дзынь, – незамедлительно донеслось оттуда.
Я обомлела. Интересное дело.
– Эй, Юня, подойди ко мне.
Послушная собачка явилась на зов. Телефон перестал звенеть, наверное, нетерпеливый человек на том конце провода, не дождавшись ответа, повесил трубку. Я поглядела на Юню. Нет, такого просто не может быть, мне, должно быть, показалось.
– Дзынь, дзынь.
– Мать, – возмутился Кеша, – сколько можно тебя просить! Ответь же!
Я подняла мопсиху на руки и прижалась ухом к ее животу.
– Дзынь, дзынь, – донеслось оттуда.
– Мать, – начал злиться Аркадий, – стою тут, как идиот, караулю котят, неужели нельзя спросить, кто меня добивается с таким упорством?
– Нет, – ошалело ответила я.
– Почему это, интересно?
– Его Юня проглотила.
– Что? – закричал Кеша.
Но тут в столовую вошли двое мужчин с чем-то похожим на сундучок.
– Добрый вечер, – весело сказал один.
– Что тут? – спросил второй.