Улыбка Авгура
Шрифт:
Где они прячут Макса? Может, на чердаке?
Подвал был в таком идеально-законсервированном состоянии, что не похоже, чтобы им вообще кто-то пользуется. Жаль, столько места пропадает впустую. Чиркнув в очередной раз зажигалкой, я заглянула в недра огромного гардероба, надеясь, что все же найду там искомую емкость, и обнаружила, что он бутафорский - внутри отсутствовало все, включая полки с перегородками. По сути от некогда солидного шкафа осталась одна деревянная коробка, местами подернутая склизской плесенью. Мерзость. Разочарованная, я закрыла дверцы.
Глаза постепенно привыкали к отсутствию света. Непролазная черная тьма сменилась серой призрачностью, и я худо-бедно, но уже могла ориентироваться в пространстве даже без
Между тем запах сырости и тихо журчащие водопроводные трубы подстегивали неуемные физиологические процессы и буквально провоцировали на неприличный поступок. Мучимая страшными угрызениями совести - или это уровень жидкости подобрался к мозгам?
– я сдалась.
Мужчина, который в силу некоторых биологических причин вынужден совершать акт вандализма стоя, вряд ли заметил бы то, что увидела я с высоты своих корточек, а именно: пятно, даже не пятно, а тень неизвестного происхождения. Воображение быстренько нарисовало лужу запекшейся крови, потом - дохлую крысу, а потом - и вовсе трусливо отказало. Стараясь не падать в обморок (не хватает упасть на крысу), а потому до боли кусая губы, я склонилась над пятном и чиркнула зажигалкой. Фу ты... На ровном слое пыли виднелся свежий отпечаток мужского ботинка. Какое счастье... Всего лишь... Фу-у...
Сорок третий размер, если не ошибаюсь. В крайнем случае - сорок четвертый. Тупые носы. Шерлок, конечно, сказал бы больше. Он сразу назвал бы имя, домашний адрес и семейное положение наследившего, но я не Шерлок, я только учусь. Или делаю вид, преимущественно умный. Ага! Вот и второй след. Значит так: судя по расстоянию между отпечатками, мужчина довольно крупный - хо-хо! При ходьбе слегка косолапит и шаркает ногами. Нет, совсем не хо-хо. Но это уже кое-что, это уже примета.
Цепочка следов тянется от лестницы к гардеробу. Забавно, но там она обрывается. Х-м... Я обошла помещение, светя себе под ноги. Ну и напетляла же я тут! Однако кроме моих босых пяток обнаружились и другие отпечатки, причем, в больших количествах. В целом они образовывали равнобедренный треугольник, связывая лестницу, шкаф и желоб.
Значит, не одна я такая умная. Кто-то еще пользовался желобом и совсем недавно. Но не тупоносый.
Пламя зажигалки дернулось и погасло - это закончился газ. Однако! А я было собралась осмотреть конструкцию, по милости которой чуть не убилась. Незадача какая. Без зажигалки мне здесь делать нечего.
Стало быть, пора выбираться наверх, но боязно. Сюда я добралась с попутным ветром. Повезет ли на обратном пути - вопрос остается открытым.
Эх, коньячку бы...
На противоположном конце подвала что-то лязгнуло, зашуршало и заскрипело. Сверху упал широкий луч света. Раздались шаги. Ой, лезет кто-то! Прорвав вековую паутину, я укрылась за желобом, поспешно стирая с лица мерзость.
По лестнице, освещенный сверху желтоватым светом лампы, спускался не кто иной, как препротивный мистер Крыс. Когда он оказался внизу, на последней ступеньке, люк, расположенный в потолке, захлопнулся, и раздался недвусмысленный лязг засова. Крыс как ни в чем ни бывало зажег фонарик и направился к гардеробу. Интересно, что он там забыл, если там, по данным разведки, ничегошеньки нет.
Луч его фонаря, приближаясь, метался по полу. Заметит!
– испугалась я. Мир вдруг наполнился ужасно громкими звуками. Я услышала, как бешено колотится сердце, как судорожно надуваются легкие, как взволнованно журчит кровь и как в животе, миль пардон, назревает очередной скандал. Не видя иного выхода из создавшегося положения, я целиком положилась на древнюю методику: медленно вдохнула через левую ноздрю, очищая нервы, и, чтобы раз и навсегда освободить ум от примесей, наполнить тело живительной энергией и обуздать смятенное сознание, задержала выдох на тридцать две секунды при последнем достижении в шестнадцать. Все, что имеет смысл отныне, - только ОМ. Конечно, я не такой опытный йог, чтобы не дышать совсем,
Это такая хреновина, при которой происходит расширение сознания. Кстати, она часто сопровождается галлюцинациями. И начинающий йог, случайно попавший в поток самадхи, может ненароком повредиться рассудком. Я начинающий йог, не спорю, но мне это не грозит. Если верить Павлику и Андрею, вредиться мне уже нечем. Ну и не надо. А к глюкам мне не привыкать и без самадхи.
Крыс подошел к шкафу и... Я не могла поверить собственным глазам. Крыс закрылся в шкафу! А вот и глюки, легки на помине. Деревянная коробка заходила ходуном и затрещала. Еще немного, и она развалится.
Тонкий луч света, пробившийся сквозь щели в дверях, метнулся вниз и погас. Раздался продолжительный шорох, будоражащий воображение. Чем он там занимается, если не секрет?..
Я выдохнула через правую ноздрю все до последнего атома. Мысленный, но пламенный о-у-м.
Что-то щелкнуло, и гудение прекратилось. Все стихло. Наступила жуткая тишина. Тишина, от которой немеют пальцы, а по спине гуляют мурашки величиной с кулак сталевара. Было слышно, как движется время, и ничего больше. Я стояла в укрытии и ждала, что будет дальше. Ожидание растягивалось, а тишина густела.
Время с трудом пропихивалось сквозь нее и, наконец, забуксовало окончательно.
А может, он умер? Симпатии к мистеру Крысу я не испытывала, но и допустить, чтобы он умер в моем присутствии, не могла по причине неосмотрительно привитого в раннем детстве гуманизма. Я на цыпочках подобралась к шкафу, осторожно потянула на себя одну из деревянных створок и вгляделась в темные, зловонные недра. Быстро распахнула остальные дверцы, нагнулась и замерла.
Полный раздрай мыслей и чувств.
Дело в том, что мистер Крыс дематериализовался.
Не случайно я не испытывала к нему симпатии.
Но хоть что-то должно было остаться! Хотя бы мутная лужица.
Не вполне сознавая, что делаю, словно завороженная, я двинулась по стопам Крыса и вошла в шкаф.
Некоторое время постояла, а потом обессиленно сползла спиной по задней стенке. И уткнулась разгоряченным лбом в колени. Бедная моя головушка.
Нет, никогда не поверю, что спятила. Ни-ког-да! Слышите, вы?..
Тщательно, сантиметр за сантиметром, я обыскала противную на ощупь поверхность, начав с дна и закончив крышкой. Никаких ощутимых результатов, кроме омерзения и брезгливости, обшаривание не принесло. Но истина где-то здесь. Я чувствовую ее незримое присутствие. Значит, что-то упущено, что-то я делаю не так, как Крыс, разве что... Похоже на бред, но стоит попробовать. И я потянула на себя дверцы. Как только они вошли в пазы, шкаф заходил ходуном, а пол поплыл под ногами. И хотя что-то в этом роде и должно было произойти, я перепугалась. Одной рукой прикрыла голову, а второй попыталась ухватиться за уплывающее из-под пальцев дерево. Странное дело: стены стремились вверх, а я - вниз. В какой-то момент пальцы ухватили пустоту - обжигающе холодную, черную, с опасным отливом, словно кошачий зрачок, засекший воробья. Я отдернула руку.
Вскоре все было кончено. Споткнувшись о невидимую преграду, пол остановился. Но тут же взмыл вверх, а следом за ним устремилось мое сердце. Щелчок - и пол замер, а сердце оцепенело... Ну как, приехали или еще покатаемся?.. Пожалуй, приехали. Я боязливо протянула руку вперед и наткнулась на склизское дерево. Так вот как оно работает! Интересно...
Я открыла дверь и вывалилась из шкафа.
Разумнее всего было бы вернуться к бабе Дуне, а завтра ночью, прихватив с собой фонарик, продолжить разведку. Однако жизненный опыт шепчет на ушко, что если фарт сам прет в руки, то это ненадолго. И скоро, может быть даже завтра, благосклонность небес сменится презрительным равнодушием.