Улыбка Кубы
Шрифт:
Он стал дурачиться! Ой, наконец-то! А то был таким напряженным. И мне это напряжение передавалось. Вспомнил, что ему шестнадцать, а не сто двадцать пять годиков.
На следующий день морской катер повез нас на фантастический остров. Может, это даже риф был, не знаю! А катер был вовсе и не катер, а машина времени! Ой, мне так показалось! Потому что мы очутились в Юрском периоде Земли, когда на ней жили динозавры. Мы заплатили капитану за это удовольствие всего двадцать долларов! Даже машина времени на Кубе стоит копейки. Из пассажиров на катере были только мы с Рыжим. На
Мы едем в гости к динозаврам! Живым, не игрушечным, не макетам! На Кубе до сих пор водятся динозавры! Ура!
Они тоже были прописаны в папином маршрутном листе. Да и папа сказал, когда я была у него в больнице, что это потрясающе интересно.
– Не пропусти, доча! Это фантастика!
Согласна, фантастика! Суперпотрясно! Во-первых, риф состоял из окаменелостей невообразимой древности – огромных закрученных вокруг себя раковин с выщербленными краями, как будто их откусывал великан. Были тут гигантские раковины совсем уж фантастической формы, которую даже описать невозможно. Можно только нарисовать, да и то с трудом, потому что они формой посложнее, чем японские иероглифы. А еще под кустами валялись огромных размеров разнообразные окаменевшие моллюски. И все это гигантское, древнее, окаменевшее, беспорядочно наваленное друг на друга, до белизны отмытое морем за миллионы лет, создавало необыкновенный, прямо-таки неземной пейзаж. И по всему этому фантастическому ландшафту бродили стада маленьких динозавров!
Каждый размером с большую кошку. У них маленькая головка, длинный хвост, шипы по всему позвоночнику, мощные ноги с острыми когтями. Вид этих монстров, даже таких маленьких, устрашает. А если б размером с дом?
Это игуаны.
Они перемещались по всему острову-рифу, переваливаясь с боку на бок, яростно шипели, что-то подбирали с земли, гонялись друг за другом и грозно посматривали на нас крохотными глазами.
– Дженя, игуаны – ровесники динозавров, знаешь?
– А ты откуда знаешь, ведь ты не орнитолог, не ботаник и не зоолог!
– В школе учили. Игуаны живут только у нас, на Кубе!
– Почему же они не вымерли вместе с динозаврами?
– Да кто ж их знает! Надо спросить!
– Эй, козявка, ты почему такая живучая? – спросила я одну тварь, пытаясь ухватить ее за хвост. Та увернулась и удрала.
Стоило поднести руку к любой твари, как она угрожающе шипела и вперевалку кидалась наутек. Твари довольно ходко бегают! Я не смогла догнать ни одну, да это и невозможно, потому что игуан тут было тысячи и приходилось смотреть под ноги, чтобы не наступить, не сделать больно ни одной твари. Мы все-таки побегали за несколькими, пытаясь догнать, они шипели по-змеиному и убегали, прячась в камнях и под раковинами.
– Откладывают себе яйца и плодятся! Откладывают и плодятся! Их тут миллионы! Что им тут еще делать? – громко рассуждал Саня.
– Здесь живут только игуаны? И больше никто?
– Никто!
Некоторые рептилии неподвижно грелись на солнце и сами становились похожими на древние изваяния.
– Сань, зачем нам машина времени? Мы перенеслись на миллион лет назад! Прикинь? Суперпотряс!
Кроме нас, водителя катера и игуан, здесь не было ни души. Ради одного этого дня стоило приехать на Кубу!
Нас предупредили, чтобы мы взяли апельсинов. Эти твари их любят. Ну что, покормили динозавриков. Сане одна тварь палец прокусила до крови, когда он не очень расторопно подал ей дольку цитруса. Саня кровотечение в воде остановил. Мне он все больше нравился. Как он треплет свою челку. Накрутил на палец и дергает. И не больно?
– А чем же они тут питаются? – спросила я. Ни травы, ни цветов, ни кустов, ни кузнечиков каких-нибудь на острове не наблюдалось. – Кто их тут апельсинами кормит?
– Фруктами, цветами, насекомыми они питаются, – ответил Саня. – Это ведь не весь островок…
Обратно ехали – душа пела. Да и как же не петь – побывали в Юрском периоде, а сейчас вот мчимся по неизвестно чему, водное пространство не очень широкое, похоже на речку. Справа мангровые деревья, целые рощи, толстые-претолстые корни деревьев уходили в воду, их, наверное, штук сто у одного только дерева, и не разобрать, где кончается одно и начинается другое. На них хоть хижины строй, до того они кажутся прочными.
И опять мне было радостно, что нас на катере только двое! Рулевой крутил себе штурвал, а мы с парнем перенеслись из Юрского периода в двадцать первый век. Склонились над моим сотиком. Я учила Саню пользоваться телефоном. По назначению им пользоваться было нельзя (а не слабо ли – из Юрского периода в двадцать первый дозвониться, а?) – связи по-прежнему не было, но фотоаппаратом, играми, книжками – пожалуйста! В отелях я телефон подзаряжала. Саня был в восторге от телефона, как и от компьютера.
– Счастливые! У нас ничего такого!
– Счастливые! У вас все впереди!
Решено. Перед отъездом подарю ему свой телефончик. Прямо с симкой оставлю. У меня дома еще один есть, старый. Ой, моя симка ему ни к чему, тут нужно кубинскую покупать. Дорогую, между прочим. У них тут только один кубинский оператор.
А на острове мы пофоткались. И Саня вместе с игуанами в кадр попал. Стоит такой простой и челку рыжую крутит. А вокруг динозавры размером с кошку…
Я заметила, как парень достал из кармана двадцатидолларовую купюру и хотел отдать капитану.
– Сань, спрячь. Я отдам свои деньги.
Я ведь уже знаю, что двадцать долларов – это зарплата за целый месяц! Зачем ему тратить такую крупную по кубинским меркам сумму? Я отдала хозяину катера свою денежку, а вечером в своей суперхижине увидела, что двадцатидолларовую бумажку Саня все-таки кинул в мой рюкзачок. Да, он явно не похож на Хосе. Веснушчатый, с родинками на руках – кажется, он серьезно нравится мне! И внешне – тоже! Он будет даже посимпатичнее Никиты Преснякова!
Ой, так все было отлично, мне уже хотелось видеть Саню в любую минуту дня, мне с ним было спокойно и здорово, мне нравилось смотреть в его голубые глаза, на его длинные светлые ресницы, или на то, как он хочет вырвать с корнем свою дурацкую челку, которая ему, кстати, очень идет, или как он тоненько смеется… Но тут случилась неприятность. Неприятности всегда неожиданно сваливаются на голову, как будто в небесной канцелярии, в которой не только добрые, но и злые силы работают, кто-то сильный и злой устраивает гадости, когда у человека все слишком уж благополучно. Наверное, чтобы люди не расслаблялись.