Улыбка зверя
Шрифт:
ДЖОРДЖ ЭВИРОН
В декабре одна тысяча девятьсот восемьдесят пятого года, по личной инициативе выйдя в отставку из аппарата Центрального разведывательного управления США со ссылкой на резкое ухудшение здоровья, Джордж Эвирон — человек, которому едва перевалило за сорок, начал раздумывать о новых направлениях своего жизненного пути, видевшегося ему вполне независимым и благополучным в арифметике ожидаемых доходов.
Формальный повод отставки — тяжелейшую форму экземы, обширными кровавыми проплешами и язвами обсыпавшую все его тело после нервного стресса, случившегося после командировки в Восточный Берлин, где он выполнял деликатную и крайне рискованную миссию, связаннную с устранением двойного агента, специальная медицинская комиссия утвердила безоговорочно, благодаря чему он получил щедрую пенсию по инвалидности и — отпущение в мир свободного предпринимательства.
В свое время Джордж закончил Принстонский университет, став дипломированным славистом, откуда, завербованный ЦРУ и прошедший спецподготовку, был направлен в Западный Берлин, где, подобравшись с помощью искусных подкопов к кабелям связи советской группы войск, американская разведка получала заветную информацию. Офицеру Эвирону полагалось информацию поначалу тупо переводить, а после — уже и анализировать, составляя определенного рода отчеты. Далее его перевели на стезю агентуриста, пройденную им с блеском и без единой осечки.
Как выяснилось позже, о хитроумных подкопах противника всемогущий КГБ ведал всецело, опираясь на своих компетентных, занимающих ключевые позиции в руководстве противника осведомителях, и умело кормил Запад дезинформацией, однако Джордж Эвирон, — честный и патриотически настроенный американец, квалифицированный специалист, с упоением изучавший и совершенствующий язык врага, преданно и дисциплинированно выполнял возложенные на него задачи, не испытывая ни малейшего колебания в их важности и целесообразности.
До определенной поры, конечно… Как только заколебался, давая первые трещины нерушимый, казалось бы, монолит коммунистического режима, Джордж понял, что перед ним открываются возможности поистине фантастические, ибо через трещины виделся ему колоссальный рынок бесхозных ресурсов, чья микроскопическая часть, будучи превращенной в его Величество Доллар, многократно перекрывала любую казенную зарплату и всякого рода сопутствующие служебные бенефиты.
Прознав, что Черногорский комбинат нуждается в обновлении оборудования, Джордж, срочным порядком зарегистрировав частную корпорацию, вылетел в Россию, где, без особенного труда встретившись с Колдуновым — в ту пору сидевшим в кресле директора комбината, решил стратегический вопрос своего обеспеченного будущего. Все дело решили какие-то жалкие сувенирчики, а уже через месяц, благодаря бартерной сделке, на комбинат было поставлено требуемое оборудование, начавшее ежедневно и бесперерывно приносить мистеру Эвирону стабильный доход.
Он, Джордж, просто подобрал с земли эти миллионы долларов, точно сыграв свою роль сиятельного пришельца из таинственного западного мира, перед которым, в неведении его, преклонялись подобострастно и рабски совдеповские чиновные людишки, некогда покупавшиеся на грошовые безделушки с надписью “made in USA”. После рабы поумнели, уяснили, что их надули, но всемирная экспансия его Величества Доллара уже состоялась, и в банковском сейфе Джорджа лежали, гарантируя ему незыблемое благополучие, замечательные документики, утверждающие его долевое участие в разделе прибыли коптившего в глубине российских раздольев воистину обогатительного комбината.
Партнер Колдунов, получавший от бизнеса незначительную долю, вскоре ушел в политику, оставив свое место слепо ему подчиняющемуся менеджеру, но их отношения с Джорджем особенно укрепились, когда алчущий денег чиновник предложил американскому другу некоторые интересные технологии, используемые комбинатом при выполнении оборонных заказов, исчерпавшихся практически с самым началом перестройки. За передачу пускай секретной, но ныне уже никому не нужной документации, Колдунов запросил пятьдесят тысяч долларов наличными.
Эвирон поначалу скептически отнесся к данному коммерческому предложению, ибо полагал, что ничего существенного и сколь-нибудь нового в разработках российских ученых содержаться не может, однако технологические резюме перевел и предоставил их компетентным людям для ознакомления. Какого же было его удивление, когда буквально через неделю к нему домой прибыли бывшие коллеги из ЦРУ, сообщившие, что переданная им информация оценена как крайне перспективная и выдающаяся, а посему Джорджу, как патриоту своего государства, необходимо сдать в надежные руки свой источник.
Тут перед мистером Эвироном встала дилемма: с одной стороны, на передаче технологий он также мог неплохо заработать, но с другой стороны, вмешивать в бизнес шпионские страсти и отдавать в бестрепетные лапы разведки своего партнера, способного запутаться и бездарно прогореть во всякого рода секретных мероприятиях, подставив таким образом его, Джорджа, интересы, категорически не стоило.
Опыта в ведении профессиональных разговоров Джорджу было не занимать, а потому он легко убедил бывших коллег, что, как информатор мистер Колдунов фигура абсолютно нулевая, данная сделка носит характер случайный и никакой перспективой не обладает. Кроме того, если говорить о вербовке, то строить ее на шантаже явно не стоит, ибо впоследствии, коли возникнет такая необходимость, все можно решить на полутонах, вполне дружески, привнести в мотив сотрудничества деловой элемент, а покуда гнать коней вскачь не имеет ни малейшего смысла. Пускай Колдунов развивается, обзаводится политическими связями, обрастает стратегической информацией, а там — поглядим…
Бывшие коллеги с такой постановкой вопроса согласились. Вербовки в разведке могут идти не годами, а десятилетиями, это не полицейское рекрутирование стукачей из попавшихся на горяченьком уголовников.
В итоге отставник Джордж обязался ненавязчиво курировать Колдунова, держаться на связи с ЦРУ по поводу вопросов, способных возникнуть в отношении Черногорска, и, получив кругленькую сумму за технологии, честно расплатился меньшей ее частью со своим агентом, покуда еще и не подозревающем о такого рода личном статусе. Ах, это счастливое неведение жаждущих денежек авантюристов, протягивающих за ними руки в неразличимую пасть самого дьявола…
Единственное, о чем Джордж крепко-накрепко предупредил Колдунова — о невозможности повторения аферы с представителями третьего государства, намекнув, что подобное распыление на несколько фронтов может иметь тягчайшие последствия для продавца стратегической информации. Колдунов, приложив ладони к груди, горячим шепотом уверил его, что, во-первых, и не помышлял о таких сомнительных кульбитах, а во-вторых, передал Джорджу единственные копии документов, причем сделал это крайне вовремя, ибо, будто что-то почуяв, встрепенулась местная госбезопасность, нагрянув на комбинат, проведя проверку архива бывшего режимного отдела и забрав к себе в контору все оригиналы бумаг, связанных с былой оборонной тематикой.