Улыбка зверя
Шрифт:
Он покосился на спящую Аду. Тонкое лицо ее было бледно и спокойно, и как ему показалось, на нем лежала печать какой-то покорной беззащитности…
“И все-таки, нет, — подумал он. — Поеду к Романовскому. Он зубы съел на этих лейкозах… Надо же хоть что-то делать, в конце концов…. Старик опытный, что-нибудь да подскажет…”
Прозоров, стараясь не шуметь, отправился в ванную, умылся, затем, не включая света в прихожей, нащупал плащ, сунул ноги в ботинки и вышел на лестницу, осторожно
“Зонт забыл, — спохватился он, но не решился еще раз щелкать замком. — Пес с ним. Только бы Романовский был на месте”, — думал он, застегивая на ходу плащ, и пускай иллюзорно, но явно ощущая, как вся тяжесть его надежд, сомнений, тоски и упований как-то сама собою перекладывается отныне на сутулые хрупкие плечи Романовского — старичка-онколога из знаменитого военного госпиталя. И от того, будет ли он на месте, зависела жизнь Прозорова, — так по крайней мере, ему казалось…
Ровно через три часа промокший до нитки Прозоров, не дожидаясь блуждающего где-то на верхних этажах лифта, бодро взбежал по лестнице, погремел ключами, выискивая нужный, несколько раз ошибся, но наконец дверь поддалась.
— Ты где пропадал? — выглядывая в прихожую, сонно спросила Ада.
— Все отлично, малыш! — улыбаясь, воскликнул Иван Васильевич, сделал шаг навстречу и, подхватив ее на руки, закружил в тесном коридоре. — Все в полном порядке! Молодец, старик! Умный старик! Ай да Романовский!
— Ты что, Прозоров? — слабо сопротивлялась Ада, пытаясь выскользнуть из его крепких объятий. — Пил с утра?
— Пьян, Ада, пьян как сапожник, — проговорил Прозоров, осторожно опуская ее на пол. — Вот что… У тебя заграничный паспорт есть?
— Да, — сказала Ада, пристально вглядываясь в лицо Прозорова.
— Отлично! И у меня есть. Визы нам сделают. В три дня…
— Какие визы?
— В Германию. В фатерланд! Клиника “Эйзель”. Немцы, Ада, все-таки великая нация! Правда, берут дорого, но зато надежно. Денег у нас хватит, а не хватит — добудем! Семьдесят процентов излечения. Так что твоя лейкемия — тьфу! Мираж…
— Это тебе Романовский сказал? Кто он?
— Гениальный врач. Практик. Он весь подводный флот лечил, он все знает!
— Что знает?
— Абсолютно все знает! Чудак, я ему доллары сую, а он матерится… Пришлось за коньяком бежать. И не устоял старик, взял. Как миленький взял. Кто ж перед настоящим французским устоит? А он, я тебе доложу, великий любитель выпить. Профессионал, знаток вин и прочих напитков. Он, Ада, все знает… — Прозоров трещал без умолку, его распирала деятельная беспокойная энергия, хотелось немедленно собрать вещи и бежать в аэропорт, лететь в клинику “Эйзель”…
— А как же Ферапонт? — напомнила
— К черту! Времени нет. Пусть живет и дышит.
— Нет, Прозоров… Нельзя оставлять долги без оплаты…
— Ах, Ада, долги, конечно, отдавать следует, но нет времени. Пока его вычислишь, отследишь, подготовишься… Месяц уйдет. Если бы можно было как-нибудь, мимоходом, попутно…
— Телефон, — сказала Ада.
— Не понял…
— Телефон, — повторила она, снимая трубку и подавая ее Прозорову. — Межгород, судя по звонку. Я чай поставлю, ты вымок весь…
— Алло, слушаю, — весело крикнул в трубку Иван Васильевич. — Кто это? Как это неважно, еще как важно…
— Иван Васильевич, — сквозь дальний шорох и треск говорила трубка. — Мы с вами позавчера разговаривали…
Сердце Прозорова гулко и тревожно стукнуло, улыбка сошла с лица. Они сумели вычислить его домашний номер! А значит, и адрес, и фамилию… И все, все, все… И, может быть, даже причастность к ситуации с “курьером”… Но — как?! И зачем они ему звонят?
— Прошу вас, не бросайте трубку, — вежливо продолжал голос. — Я надеюсь, мы с вами договоримся… Алло, вы слышите?
— Слышу, — глухо ответил Прозоров, бегло оглядывая прихожую, мысленно собирая необходимые вещи и прикидывая, сколько времени потребуется на спешную эвакуацию.
— У меня к вам, как к отменному профессионалу, есть очень конкретное предложение, — выговаривал между тем голос. — Я очень рассчитываю на вашу помощь в одном деликатном деле…
“Западня!” — стукнуло в голове у Прозорова.
— Во-первых, уважаемый Иван Васильевич, отбросьте сразу же все ваши подозрения, — успокоил голос. — Вы же сами понимаете, что у нас было достаточно времени и благоприятных обстоятельств для того, чтобы, не обнаруживая себя… В общем, вы понимаете…
— Хорошо, — сказал Прозоров. — Давайте дело.
— У вас в почтовом ящике пакет. Потрудитесь спуститься и забрать его. Не откладывайте. Мало ли какому хулигану придет в голову мысль взломать ящик… В пакете вы найдете ответы на вопросы и, надеюсь, все сомнения ваши благополучно разрешатся сами собой… До свидания.
— Прозоров, — позвала Ада из кухни. — Скидывай сейчас же мокрую одежду и иди пить чай. Кто это был? Жена?
— Хуже, — сказал Прозоров. — Погоди, Ада, я сейчас…
Загнав в ствол “стечкина” патрон, он осторожно вышел из квартиры, замкнув дверь на ключ, спустился по лестнице к почтовому ящику. Извлек из него плотный тяжелый пакет. Опасаясь взрывного устройства, тщательно и аккуратно прощупал его. Затем аккуратно надорвал край. Из дыры выпали две пачки стодолларовых купюр в банковской упаковке.