Ум - это миф
Шрифт:
Видите ли, вы любите страх. Конец страха означает смерть, а вы не хотите, чтобы это произошло. Я говорю не о том, чтобы избавиться от телесных фобий, — они необходимы для выживания. Смерть страха — это единственная смерть, которая существует.
В.: Пока мы не решимся умереть для своих страхов, мы будем продолжать…
У. Г.: …надеяться, молиться, практиковать добродетели. Человек, который практикует добродетели, — порочный человек. Только порочный человек может практиковать добродетель. Во всем мире нет ни одного добродетельного человека. Все люди станут добродетельными
В.: Кажется, я начинаю видеть, что…
У. Г.: Вы слепы. Вы ничего не видите. Когда вы действительно впервые увидите и осознаете, что нет никакого «я», которое нужно было бы реализовать, нет никакой личности, которую нужно было бы облагораживать, нет никакой души, которую нужно было бы освобождать, это будет страшным шоком для вас. Вы все вложили в это — в душу, ум, личность, или как вы там это называете — и вот оно взорвалось, рассыпалось, как миф. Вам тяжело взглянуть на реальность, на ваше истинное положение. Один только взгляд — и с вами будет покончено.
В.: Но это слишком радикально и даже опасно говорить, что дух, душа и Бог — дешевые выдумки испуганного ума, разве нет?
У. Г.: Мне все равно. Я готов уйти. Я не вижу ничего, кроме физиологической деятельности организма. Духовность — это изобретение ума, а ум — это миф.
Ваши традиции душат вас, но вы, к сожалению, ничего не делаете с этим. На самом деле вам нравится, когда вас душат. Вам нравится бремя культурного хлама, мертвые отбросы из прошлого. Все это должно отвалиться само, естественным образом. Оно просто отваливается, и вот вы уже не зависите от знания, оно становится для вас всего лишь полезным инструментом для адекватного функционирования в этом мире.
Желание должно исчезнуть. Когда вы желаете освободиться от того, чего нет, это и есть то, что вы называете «страданием». Желание освободиться от страдания и есть страдание. Других страданий просто нет. Вы не хотите быть свободными от страдания. Вы только думаете о нем, не делая ничего. Ваши бесконечные размышления об освобождении от страданий только дают больше поводов для страдания. Размышление, думанье не кладет конец страданию. Страдание есть, пока вы продолжаете думать. На самом деле нет никаких страданий, от которых надо освобождаться. Размышления о страдании и борьба со страданиями и есть страдание. Поскольку вы не можете перестать думать, а думанье — это страдание, вы будете страдать всегда. Вам никуда от этого не деться, выхода нет…
Надежда — всегда на «завтра», а не на «сегодня»
Вопрос: Я хотел бы научиться медитировать и обрести душевный покой.
У. Г.: А вы никогда не ставили под вопрос эту свою цель, которая создает необходимость выполнять садхану? Почему вы принимаете на веру утверждение, будто «покой ума» существует? А вдруг его нет? Я спрашиваю вас об этом, просто чтобы выяснить, какая именно у вас цель. Могу я задать этот вопрос?
В.: Как я уже сказал, я хочу обрести покой ума.
У. Г.: Когда вы рассчитываете его обрести? Он всегда откладывается на завтра, или на следующий год, но почему? Почему этот покой, или безмолвие ума, или как вы там это называете — всегда «завтра», а не сейчас? А может, эта тревога, это отсутствие покоя вызывается самой садханой?
В.: Но это должно быть возможно…
У. Г.: Но почему вы откладываете это на завтра? Вам нужно непосредственно разобраться с этой ситуацией сейчас. Чего в конечном итоге вы хотите?
В.: Все, что я делаю, кажется мне бессмысленным. Я не ощущаю удовлетворения. Я чувствую, что должно быть что-то выше всего этого.
У. Г.: А что, если я вам скажу, что эта бессмысленность — все, что у вас есть, и все, что у вас когда-либо будет? Что тогда вы будете делать? Неудовлетворенность и ощущение бессмысленности возникают из-за того, что вы ставите перед собой ложную и абсурдную цель.
Вы думаете, что жизнь имеет какой-то смысл? Очевидно же, вы так не думаете. Вам говорили, что в жизни есть смысл, что он должен быть. Ваше представление об «осмысленности» не дает вам поставить вопрос таким образом, и из-за этого вам кажется, что жизнь бессмысленна. Если это представление об осмысленности жизни отпадет, вы увидите смысл во всем, что вы делаете в вашей обычной жизни.
В.: Но у всех должно быть представление о лучшей, более духовной жизни.
У. Г.: Все, чего вы хотите, даже так называемые духовные цели, материалистичны по своей сути. Что же в них, позвольте спросить, такого духовного? Если вы хотите достичь духовных целей, вы при этом используете тот же инструмент, что и при достижении материальных целей, а именно мысль. Вы на самом деле ничего для этого не делаете, вы просто думаете. Значит, вы просто думаете, что в жизни должна быть какая-то цель, какой-то смысл. И, поскольку мысль материальна, ее предмет — духовная или осмысленная жизнь — тоже материален. Духовность — это материализм. В любом случае вы не действуете, а просто думаете, а значит — откладываете на потом.
А дело в том, что мысль ни на что больше просто не способна. Этот инструмент под названием «мысль», которым вы пытаетесь достичь своих так называемых духовных целей, — результат прошлого. Мысль рождается во времени, действует во времени и любые результаты, которые ей нужны, также должны быть во времени и из времени. А время — это откладывание на потом, на завтра.
Возьмем для примера эгоизм. Его все отвергают, в то время как положено добиваться альтруизма (который является чистым творением мышления). Однако его реализация всегда лежит в будущем, завтра. Вы станете альтруистичными, но только завтра, или послезавтра, или в следующей жизни (если она есть). Но почему нельзя быть абсолютно свободным от эгоизма прямо сейчас, сегодня? И действительно ли вы хотите избавиться от эгоизма? Нет, вы этого не хотите, и поэтому вы придумали то, что называете альтруизмом, оставаясь в то же время эгоистичными. Итак, вы никогда не станете альтруистичными, потому что инструмент, который вы используете для того, чтобы добиться состояния альтруистичности или покоя ума, материалистичен по своей сути. Что бы вы ни использовали, чтобы избавиться от эгоизма, это будет только усиливать его. Я не говорю, что вы должны быть эгоистичными, я только говорю, что бесполезно думать об этой абстрактной противоположности эгоизма, которую вы называете «альтруизмом».