Умение
Шрифт:
Мустанг лениво и устало посмотрел на того человека, который отвлёк от собственных мыслей, не имеющих никакого смысла в сложившейся ситуации. С трудом сдерживаясь, чтобы не скривиться от недовольства, в котором этот буквально мальчишка совершенно не был виноват, мужчина начал всматриваться в фото, открытое на смартфоне.
Парень, изображённый на нём, не был знаком бывшему военному. Может, он и видел его когда-нибудь (даже на Турнире), но не запомнил. Шаман особо не сохранял в памяти лица тех людей, с которыми не было связана его служба или личная жизнь. Просто не видел смысла запоминать
Точно так же, как и почти все люди.
Рой стал осматриваться на пару секунд позже, чем Лиза. Посылать этого незнакомого мальчишку из-за банальной усталости было неправильно. Да и кто знает, что связывало его с этим человеком на фото? У шаманов было множество знакомых, которые пытались их по каким-то причинам найти.
И в большинстве случаев ими являлись другие проводники в потусторонний мир.
– Вон он, - Хоукай указала рукой на человека с изображения, найдя его в толпе, при этом перейдя на немецкий.
Не заметить акцента побеспокоившего их блондина было просто невозможно. А в особенности тем, кто практически всю свою жизнь провёл в Германии. И сейчас снайперу было проще изъясняться на своём родном языке, чем переводить всё на английский, всё время борясь с усталостью.
– Спасибо, - парень благодарно кивнул и, заблокировав экран мобильника, пошёл вперёд. – Удачи вам!
Огненный молча смотрел в спину удаляющегося парня и всё сильнее хмурился. Он не удивился, что отставной лейтенант скорее нашла того незнакомца с фото. Всё-таки работа снайпером обязывала к этому. Мужчина скорее пытался понять, что не так было в этом мальчишке, который его побеспокоил.
От него не исходила привычная для шаманов аура…
– Странный он какой-то, - наконец, изрёк Мустанг.
Хоукай только пожала плечами, снова сконцентрировавшись на Шахматноголовом, который не замолкал ни на секунду. А Альфонс, с долей страха осматриваясь по сторонам, шёл к интересующему его человеку, аккуратно проскальзывая между шаманами, которые неоднородными группками разбросались по заброшенной ферме.
Эдвард же, не замечая ничего вокруг, продолжал недовольно смотреть на Кавахиру и в мыслях проклинал всеми известными словами. Он был бы совсем не против, чтобы этот мужчина поскорее заткнулся. То, сколько этот идиот лил воды, просто поражало. Парню даже начинало казаться, что он на экзаменах меньше говорил не по теме, чем этот мужчина сейчас.
А ведь у молодого человека это ещё было вполне понятно. А вот какие цели преследует этот итальянец, ведя себя подобным образом, совершенно неясно. Но это однозначно не располагало. Наоборот: вызывало море сомнений, что организатор Турнира мог задумать намного больше, чем говорил всем остальным.
– Привет, братик, - голос Альфонса, прозвучавший сзади, был подобен раскату грома в кромешной тишине, в которой не было даже малейшего шороха.
У шамана сердце в пятки ушло.
Эдвард вздрогнул от страха и резко обернулся, непонимающе смотря на своего родственника, которого он никак не ожидал увидеть здесь. Ладно ещё Хоэнхайм, который и рассказал когда-то ему о духах и Турнире… Мало ли что взбредёт в голову этому человеку, который почти никогда не делился с окружающими своими мыслями
Но вот младший брат… Его и Патрисию молодой человек совсем не ожидал встретить в этом месте. Даже мать, хоть и знала о том, что собирается сделать её старший сын, пообещала, что не будет ему мешать и появляться там, где будет происходить Турнир, чтобы, не дай Бог, не попасть в заложники какому-нибудь свихнувшемуся идиоту.
– Ты что тут делаешь, идиот?! – громко закричал Эдвард, зло зарычав и с долей осуждения посмотрев на своего собеседника.
Ненависть, в первую очередь, к самому себе вмиг затуманила разум. Он же, чёрт возьми, старший! Он должен был защитить своего младшего брата от всего даже после собственной смерти, а уж тем более не позволить попасть на Турнир, на котором обычному человеку просто не выжить.
Но что же происходит сейчас?
– Лучше ты мне всё объясни, - Альфонс нахмурился, ожидая ответа.
Он требовательно смотрел на брата, совершенно не желая отступать. От этого у шамана отняло дар речи. Он никак не ожидал, что тот маленький мальчик, с которым всё время играл в детстве вместе с Винри, лазил по деревьям и прятался от родителей, когда косячил, может выглядеть так. Рассказывать брату обо всём, что сейчас происходило вокруг них, совершенно не хотелось.
Да и показывать своего духа тоже.
========== Глава VIII. Тени прошлого ==========
Скоро ночь,
Мы одни.
Ты не должна грустить, не грусти.
Голоса за спиной подбивают тебя на что-то,
Но то, что они говорят, не тревожит тебя,
Оставь как есть, не трогай ничего,
Просто откажись.
Rammstein - B******** (B"uckstab"u)
С трудом скрываемым страхом смотря на брата, Эдвард не знал, что ему делать. Он редко когда находился в подобном состоянии, но вот сейчас все попытки взять себя в руки не увенчивались столь желанным успехом. Всё, что раньше действовало, было совершенно бесполезно в сложившейся ситуации.
Немного отступив назад, шаман начал инстинктивно двигать губами, не в силах произнести ни единого слова. Сейчас молодой человек стал достаточно часто осматриваться по сторонам, готовясь в любой момент отразить возможную атаку. Он не мог позволить своему младшему брату пострадать.
Вокруг было слишком много людей, которые всю свою жизнь посвятили работе со смертью, и уничтожить обычного человека им не составит труда. Парень прекрасно знал, на что способны его собратья по оружию, поэтому страх с каждой секундой только усиливался, даже не думая отступать.
И хоть никто из окружающих ни людей, ни духов практических не обращал на них особого внимания, Эдвард всё равно не мог отделаться от мысли, что разговор в подобном месте может иметь не самые лучшие последствия. И если он сам сможет как-то выкрутиться, то его собеседник нет.
Альфонс вообще вряд ли выживет при таком раскладе.
– Чего ты молчишь? – Элрик-младший недовольно нахмурился.
Смотря на брата, шаман прекрасно понимал, что тот начинает злиться. За долгие годы, прожитые под одной крышей, он прекрасно научился различать его эмоции. И даже сейчас он видел намного больше, чем кто-то другой, находящийся поблизости.