Умереть без свидетелей. Третий апостол
Шрифт:
Он вспомнил, что в одной из книг, взятых с собой, есть упоминание об апокрифическом, то есть непризнанном официальной христианской церковью Евангелии от Петра.
«Надо будет посмотреть повнимательнее это место», — подумал Юрий Алексеевич и подозвал официантку, чтобы рассчитаться за ужин.
Когда он вернулся в купе, попутчики его спали. Леденев осторожно забрался на полку, достал книгу, отыскал необходимое место и принялся читать.
Юрий Алексеевич узнал, что ссылки на Евангелие от Петра содержались уже у раннехристианских историков Оригена и Юстина.
Рукопись написана от первого лица. Автор прямо заявляет, что он и есть апостол Петр. После распятия Христа, пишет ученик Иисуса, «я с товарищами своими был в печали, и мы, подавленные душевно, скрывались…»
«Довольно мощное свидетельство в пользу историчности Христа, — подумал Юрий Алексеевич. — Странно только, что церковь отнесла это Евангелие к числу апокрифических, запрещенных…»
Но, читая дальше подробное изложение Евангелия от Петра, Леденев догадался, что именно не устраивало богословов в этом писании. Автор не упоминает ни о каких страстях Господних во время казни. Прибитый к кресту Иисус «молчал, как бы не испытывая никакого страдания».
«По-видимому, — решил Леденев, — этот неизвестный автор был последователем докетизма [15] . А эту позицию церковь считала злейшей ересью. Еще бы! Таким образом с ее помощью подвергался сомнению основной догмат христианства, согласно которому собственными страданиями, именно страданиями, Бог-сын искупил первородный грех человечества. Конечно, Маркерт знал об этом Евангелии гораздо лучше меня. Надо попытаться достать на его кафедре подлинный текст, поискать зацепку и в нем…»
15
Направление в христианстве II–III веков, сторонники которого утверждали, что Христос был не богочеловеком, а божеством и его человеческая сущность для окружающих была кажущейся. От греческого «докео» — «кажусь».
Юрий Алексеевич закрыл книгу, умостил ее на полочке, повернулся на бок и стал смотреть в окно. Мерное покачивание вагона, мелькавшие деревья, стук колес на стыках убаюкивали его, и вскоре следователь по особо важным делам спал сном праведника.
Ничего божественного ему не снилось.
Глава вторая
ХОД ЛЕДЕНЕВА
День выдался жарким… Но едва зашло солнце и сумерки принялись неторопливо закутывать зеленые улицы Западноморска, с Балтики потянуло прохладой и свежестью. К полуночи балтийский бриз вытеснил с улиц города нагретый воздух далеко на юг. Окрестности постепенно остывали, и морская влага готовилась выпасть на рассвете прозрачной росою.
А ночью стало уже достаточно свежо, чтобы прогуливаться в одной рубашке и брюках, в легком дневном платьице. Потому припозднившиеся влюбленные старательно закутывали зябнувших подруг в пиджаки и куртки.
У человека, который этим поздним часом продвигался
Дойдя до калитки, человек медленно прошел мимо, разглядывая погасшие окна в доме.
Магда и Таня уже спали… Человек в спортивном костюме не изменил ритма движения и спокойно прошел мимо профессорского особняка. Все часы в Западноморске с большей или меньшей точностью показывали половину второго.
Закончился квартал, и таинственный любитель ночного воздуха повернул направо.
Теперь он вышел на улицу, которая лежала параллельно той, где стоял дом Маркерта. Все заборы здесь доходили до пояса, и перемахнуть этот, перед которым он теперь остановился, человеку не составило труда.
Осторожно пересек он двор и вышел к ограде, разделявшей два участка внутри квартала. Ограда была скорее символической. Вот и она осталась позади… Человек стоял уже под окнами кабинета Маркерта, опечатанного органами следствия еще с того печального дня.
Окна кабинета приходились довольно высоко. Неведомого пришельца это не смутило, потому как гостиная выступала вперед, образуя между первым и вторым этажами площадку. На площадку вела лестница. Ее приспособила Татьяна, превратив площадку в отличный солярий, где летом загорала с подругами.
Так же неторопливо, как действовал до сих пор, с кошачьей ловкостью человек поднялся по лестнице, подобрался к окну и осмотрелся.
Все было тихо и спокойно.
Достав из карманов принесенные с собой приспособления, человек проделал необходимые операции и вскоре аккуратно, чтоб ничто не нарушило ночной тишины, поставил к стене квадрат стекла, вырезанный из оконной рамы. Затем просунул руку в резиновой перчатке в образовавшееся отверстие и повернул шпингалет.
Окно в кабинет профессора Маркерта распахнулось.
Еще раз оглядевшись, человек легко взобрался на подоконник и исчез в глубине комнаты.
…Ей приснилось, что она забыла завернуть водопроводный кран в кухне. Вечером Магда оставила в раковине гору грязной посуды дожидаться, когда пустят воду: ее перекрыли в связи с ремонтом подстанции.
А потом вдруг пошла вода. Она заполнила раковину, закрытую пробкой, полилась на пол, подобралась к порогу и через приоткрытую дверь выбралась в гостиную. «Как я высушу теперь ковер?» — во сне подумала Магда, но с кровати не двинулась. Она и во сне спала…
А вода все текла и текла… Вот достигла она и порога ее, Магды, комнаты. Теперь Магда силилась проснуться. Она хотела встать с постели и пойти закрыть кран в кухне, но проснуться никак не удавалось. Так она и маялась, с ужасом прикидывая, какое количество вещей будет непоправимо испорчено, а уровень воды доходил уже до ее постели…
Наконец Магда ощутила холод, это вода коснулась ног, Магда глухо застонала, сделала последнее усилие и проснулась. Сон ее казался такой явью, что первым движением Магда подтянула ноги. Потом свесила руку, чтобы убедиться, как вода плещется вокруг.