Умереть и воскреснуть, или Последний и-чу
Шрифт:
– Вот и решение проблемы, – с видимым облегчением произнес Селиванов.
Я опять смолчал. Стараясь не выказывать радости, я внимательно осмотрел отцовский меч. Он почти не пострадал – недоставало лишь уникального изумруда на конце рукояти. Не беда – найду что вставить.
Я принялся разбирать вещдоки. Среди них мог быть логический кристалл.
– Мы отобрали все прозрачные камешки и стекляшки, – снова заговорил ротмистр; – Если я правильно понимаю слово «кристалл».
– Спасибо, ротмистр, – вместо меня ответил Ситников. – Сейчас Воевода найдет
– Вы не имеете права… – просипел ротмистр. Ноги его вдруг подогнулись, и он упал бы на пол, не схватись вовремя за край столешницы. Каптенармусы тюками рухнули на каменные плиты.
«Что ты делаешь?» – беззвучно вопрошал Ситников. А я читал один заговор за другим. Я ведь могу любого мирянина скрутить в бараний рог безо всякого фехтования и приемов рукопашного боя. Это именно я – сила, а они – слякоть под ногами.
Ротмистр и его подчиненные зажмурили глаза и на четвереньках поползли в угол кладовой. Убедившись, что мои приказы выполнены, я обратился к наместнику:
– Ты меня неверно понял. Кристалл состоит из семидесяти семи частей, и я должен их все найти и забрать. – Это была только половина правды: я собирался унести отсюда столько логических атрибутов, сколько смогу, и потому, набив карманы, стал сгребать мешочки в рюкзак. Если потребуется, буду пихать их за пазуху.
– Помогай, – бросил я через плечо Ситникову, и он стал помогать.
Когда мы взяли все, что лежало на столах, я прочитал последний заговор – заговор беспрекословного подчинения, и теперь эти твари готовы были на меня молиться.
– Слушайте мой приказ. Вы позабудете все, что мы тут делали. И не вспомните, даже если вас будут пытать. Мы уйдем отсюда вместе с ротмистром, а вы четверо останетесь приводить хранилище в порядок – до шести утра.
Селиванов проводил нас до дверей, поблагодарил за оказанную ему честь и еще долго стоял на ступенях, отдавая честь. Я был уверен: он не ушел, даже когда наш «пэ-эр» и фургон с гренадерами давно скрылись из виду.
– Я видел, как ты упиваешься своим могуществом, – на улице сказал мне Ситников. Лицо его было мрачным. – Понимаю, за что вас так не любит народ.
– Зато я сохранил им жизнь. Поверишь? Это было нелегко.
Полковник хотел еще что-то сказать, но раздумал и только махнул рукой.
…«Дыродел» ждал меня дома. Прекрасный экземпляр – еще в заводской смазке и со свидетельством, что прошел испытательные стрельбы на полигоне в Верхнем Тагиле. И три тысячи патронов. С таким оружием я мог перебить целое полчище Хабаровых.
Глава одиннадцатая
Спуск в преисподнюю
– Пока меня не будет, Настю и Аню спрячь в надежном месте, – сказал я матери, когда жена ушла укладывать дочку и мы остались одни.
– Что может быть надежнее родного дома? К тому же здесь столько охраны… – С материнского лица исчезло счастливое выражение, появившееся за завтраком.
– В Управе было полно вооруженных и-чу. И это никого не спасло. Не в охране дело. Главное, незаметно увезти их отсюда – чтоб никто не знал, где они спрятаны.
Мать поставила локти на стол, сплела пальцы и опустила на них подбородок. Она с сомнением смотрела на меня, и я начал крушить свои собственные аргументы:
– Но как бы глубоко я ни запрятал девочек, нет уверенности, что враг не дотянется до них. Мы для него как на ладони. Он один – в тени. Он знает каждый наш шаг…
– Какой враг? Ты что-то не договариваешь, сынок, – укоризненно произнесла мать. – Меня-то хоть за нос не води.
– По всему выходит, это Трофим, – с трудом проговорил я. – Я твердо знаю две вещи: во-первых, я обязан вернуть ему должок. И во-вторых, пока я буду в отъезде, на Настю с Аней нападут.
– Ты это видел! – У матери расширились глаза. Я молча кивнул. И вдруг ее страх исчез.
– Значит, девочки должны быть там, где он в жизни не придумает их искать. Ты вспомни сказки, которые я тебе читала в детстве. Мальчика-с-пальчика надо прятать в кармане людоеда. – Моя мать, как и прежде, была мудрей меня.
Обхватил голову руками. Я был в ловушке, и любое решение казалось проигрышным. Мы обречены, хоть я не сделал в партии даже первый ход.
– А ты сам? Тебя-то не убьют еще на дальних подступах? – Как мать ни старалась, ее голос дрогнул.
– Я буду в коконе невидимости.
– Тогда надо взять их с собой, – вырвалось у нее. Мать сама испугалась этих своих слов, замолчала. Долго молчал и я. Наконец произнес:
– Хорошо. Так и сделаем. И не скажем никому. Даже Насте – до последней минуты.
– Я незаметно соберу вещи… – пробормотала мать чуть слышно, хотя нас никто не подслушивал. Разве что враг, но от него шепотом не спасешься.
Логический кристалл ничем принципиально не отличался от кристалла магического. Тут наши непутевые собратья – маги – абсолютно правы. Зато он ничуть не походил на то магическое приспособление, что многократно описано в сказках и легендах. Это вовсе не какой-то один драгоценный камень – пусть самый большой и причудливо ограненный, а геометрическая фигура, строго определенным образом выстроенная из семидесяти семи атрибутов. И без надлежащего заклинания она не сработает – жди хоть до морковкиной заговени.
Кристалл мне был нужен, чтобы узнать, где находится мой двоюродный брат Трофим. Это типично логическое устройство, которое отвечало лишь на четко сформулированные вопросы. «Кто убил моих людей?» – это плохой вопрос, и ответа на него скорее всего не получишь. «Где сейчас стрелок из облака?» – вопрос получше. Кристалл ответит, если, конечно, стрелок был один.
Я нашел в столе ключ, запер дверь в коридор и занялся делом. Не спеша расположил атрибуты на новом обеденном столе – обширном, похожем на тот, что был у нас когда-то. Как сейчас помню: столешница застелена детальной картой города, которая испещрена значками, отмечавшими места появления бешеных собак…