Умереть в любой день после вторника
Шрифт:
— Или Сэма! — Она села прямо. — А я говорю вам, что он был здесь в тот вечер. И все произошло так, как я вам рассказывала. Я запустила в него пепельницей и отправила домой на такси.
— Вы знакомы с его личным менеджером — Соней Майер?
— Нет.
— Она старый друг Хагилла, и, между прочим, Сэм и Соня собираются погостить в его доме в Брентвуде несколько недель.
— Я знаю об этом. Роджер сказал мне. Он позвонил мне сразу же после того, как расстался с вами.
— И он не сказал вам о том, что Линда Гейлен убита?
— Нет. — Беверли покончила
— Например, в убийство?
Она кивнула:
— Например, в убийство.
— Расскажите, как вы познакомились с ним.
— На вечеринке.
— Беверли, — печально сказал я, — вы — прирожденная лгунья.
— Вы так считаете, потому что вы сами — прирожденный неверующий, — возразила она.
— Ну хорошо. Вы познакомились на вечеринке. Полюбили друг друга. И он собирался жениться на вас. Пока Сэм не напугал его, рассказав о ваших интрижках с другими мужчинами.
— Вы так деликатно изложили все это, Рик! — Она скорчила гримаску. — Возможно, что так оно и есть.
— А что за человек этот Роджер Хагилл?
— Ему сорок один год, рост шесть футов; у него каштановые волосы, серые глаза и коротко подстриженные усы.
— Впечатляюще! — проворчал я.
— Он очень богат, очень респектабелен и очень хитер. — Беверли широко раскрыла глаза. — Так лучше?
— Пожалуй, — сказал я. — Он когда-нибудь говорил вам о Соне Майер?
— Говорил. — Она отпила из стакана. — У меня создалось впечатление, что Роджеру хотелось бы углубить их отношения. А ей — нет. И он восхищался ею за то, что она помогла Сэму выкарабкаться.
— Давайте уточним: где вы были сегодня вечером между восемью и девятью часами?
— Дома.
— Одна?
— Одна.
— И никто не звонил?
— Нет, насколько я припоминаю. — Она откинулась назад, прислонившись к спинке кушетки и закрыв глаза. — Линду Гейлен убили как раз в это время, так я предполагаю? Выходит, у меня нет алиби, Рик. Хотите сразу же вызвать полицию или сначала допьете виски?
— А вы уверены в том, что Сэм звонил вам сегодня, где-то в половине седьмого, и говорил обо мне?
— Конечно, — с раздражением подтвердила она. — Он уже нализался и говорил невнятно. Но это, несомненно, был старина Сэм, вечно под мухой! А это имеет значение?
— Не знаю, — честно признался я. — Скажите, а Хагилл был когда-нибудь женат?
— Он никогда ничего такого не говорил. Не думаю. — Она искоса посмотрела на меня. — Вероятно, вы никогда не прислушиваетесь к чьим-либо советам, Рик?
— А вы попробуйте.
— Держитесь подальше от Роджера. Таких, как вы, он ест на завтрак!
— По-моему, он смахивает на мазохиста, — благодушно сказал я. — Кто другой украсил бы стены своей гостиной этой ужасной мазней?
— У него весьма своеобразный вкус. — Беверли крепко стиснула мою руку. — Я серьезно предупреждаю вас, Рик. Вы понятия не имеете, что за характер скрывается за его помпезным внешним видом и всеми его выкрутасами. Я могу побиться об заклад, что уже к девяти часам утра на его столе будет лежать досье толщиной в два дюйма, где подробно расписана жизнь некоего Рика Холмана. Начиная с дня его рождения и кончая сегодняшним днем.
— Сведения из Детективного агентства Трашмена?
— Понятия не имею, — быстро отреагировала она. — Но если завтра Роджер решит, что вы представляете для него какую-то угрозу, он ни перед чем не остановится, чтобы убрать вас с дороги.
— Вы говорите так, словно знаете это по собственному опыту.
Она тяжело вздохнула.
— Вы всегда в любой разговор вкладываете какой-то смысл, которого отродясь не было! Хотите верьте, хотите — нет, но я только пытаюсь помочь вам, Рик. У Роджера деньги и связи; у него в одном мизинце больше власти, чем будет у вас, доживи вы хоть до ста лет. И ему везет с каждым годом все больше и больше!
Я повернул руку ладонью вверх и сунул ей под нос.
— А как насчет моих любовных связей в будущем, ясновидящая?
Она оттолкнула мою руку нетерпеливым жестом.
— Хорошо же! Увидим, права ли я, когда окажется, что Роджер обвел вас вокруг пальца как мальчишку!
— Кто устраивал вечеринку?
— Какую вечеринку, черт возьми?!
— Ту, на которой вы впервые встретили Хагилла?
— Я не помню. — Она отхлебнула из своего стакана. — Хотя погодите. Кажется, его звали Шелли. Он тогда говорил, что даст мне работу, но из этого так ничего и не вышло.
— Какую работу?
— На заводах по производству пластмассы, где осваивались проекты Рейнора. Он рассчитывал, что сможет использовать специалиста-психолога для работы с персоналом. Труд на таком заводе скучен и однообразен. Из-за этого у них большая текучесть кадров, что недешево обходится администрации. Но Шелли в конце концов охладел к этой идее.
— А как вы впервые встретились с Шелли?
— Он позвонил мне однажды — это было еще до того, как я стала принимать участие в работе над экспериментальным психологическим проектом Калифорнийского университета, — сказал, что подумывает о работе для меня, и тогда он осведомился, интересует ли меня это. Проверил мою квалификацию, мой послужной список, чтобы решить, подхожу ли я для него. Мы раз или два побеседовали, а затем он пригласил меня на эту вечеринку. Я считала, что это тоже входит в систему проверки профессиональной пригодности, понимаете? Он хотел посмотреть, как я веду себя в обществе, и все такое. Возможно, именно тогда я и провалилась. Как только нас с Роджером представили друг другу, Роджер завладел мною и не отходил от меня весь вечер. Шелли это не понравилось. Но, во всяком случае, мне не очень улыбалось работать на каком-то пластмассовом заводе с людьми, которые выпускают всякие пластиковые эрзацы, вроде ночных горшков и тому подобной дребедени.