Умираю от любви
Шрифт:
Оливер поднимает Гэвина, но тот шатается без посторонней помощи. Я впервые по-настоящему смотрю на парня и решаю, что ему под сорок или чуть больше. Он не похож на остальных, которым, как и мне, на вид нет тридцати. Отдергиваю руку от его лба, когда чувствую исходящий от него жар, и открываю аптечку. Бедняга в тяжелом состоянии. Первое, что делаю, это вливаю в него полстакана воды, а затем даю таблетку антибиотика и две таблетки тайленола, чтобы попытаться сбить температуру. Он, кажется, немного пришел в себя после целого стакана воды, поэтому наливаю ему еще и прошу Грея принести ему кусочек тоста, чтобы он пожевал, пока я осматриваю рану. Я заставляю Оливера снять с него грязную красную футболку и наклоняюсь, чтобы рассмотреть получше. Мне приходится
Это серьезная рана длиной около пяти дюймов (прим. 12.7 см), красная и воспаленная, из которой местами сочатся желтые выделения. Она распухла, так что края не сходятся должным образом, и будет чертовски больно, когда я начну ее обрабатывать. Пока он доедает тост и выпивает еще одну чашку воды, я раскладываю все, что мне может понадобиться. Все пятеро теперь наблюдают за каждым моим движением, и это заставляет меня нервничать, поэтому я начинаю разговаривать с Гэвином.
— У тебя инфицированная рана, так что будет больно… очень сильно… я ее промою и зашью. У тебя есть аллергия на какие-нибудь известные тебе лекарства, например, на лидокаин? — когда он качает головой, то я выдыхаю. — Это хорошо. Я обезболю область, насколько это возможно, но все равно будет больно, когда я буду ее обрабатывать. Мне нужно, чтобы ты очень старался не шуметь, иначе придут мертвецы. Прости!
Он кивает и слегка улыбается мне, и я помогаю ему лечь. Когда поворачиваюсь, чтобы взять лидокаин, то вижу, как Дэв наклоняется и тянется к сумке с оружием. Сжимаю зубы от разочарования, и тянусь к ножу. Он рассекает воздух и вонзается в траву в дюйме от его пальцев. Его потрясенный взгляд встречается с моим. Я даже не злюсь, просто мне грустно из-за того, что могло бы быть. Я опускаюсь на пятки в тот самый момент, когда он отрывается от сумки, и отвожу глаза. Все застыли на месте, ожидая, что я буду делать дальше. Мне нужно время, чтобы восстановить концентрацию, поэтому сажусь на пятки, сложив руки на коленях, на несколько секунд, а затем расслабляю шею и расправляю плечи, признавая, что сторона «уйдут» только что выиграла.
— Оливер, тебе нужно будет сделать небольшие инъекции по всей поверхности раны и внутрь, если он сможет это выдержать, — начинаю я.
— Келси… — Линк говорит это с мольбой в голосе, но я поднимаю руку, чтобы остановить его, не отрывая взгляда от травы передо мной.
— Подожди несколько минут, чтобы обезболивающее подействовало, а затем почисти рану. Возможно, тебе придется покопаться в ней, но постарайся убедиться, что полностью ее вычистил, иначе инфекция будет продолжать гноиться, даже несмотря на антибиотики. В аптечке есть баночка с полным набором, так что убедись, что он выпьет все.
— Келси, пожалуйста? — говорит Оливер, но я просто продолжаю.
— Сделай небольшие стежки с обеих сторон, но пока оставь середину открытой, чтобы влага вытекала. Как только опухоль спадет, сможешь закончить зашивать рану. Старайся, чтобы она была как можно более чистой и сухой.
Я горжусь собой, что смогла выговорить все это без малейшей дрожи в голосе, когда поднимаюсь на ноги. Делаю шаг вперед и наклоняюсь, чтобы поднять термос, по-прежнему не глядя ни на кого из них. Может быть, я пожалею о своём решени, если когда-то мне понадобится запасное безопасное место, но я просто не могу смириться с мыслью, что они умрут от голода, потому что я их прогнала.
— Линк, примерно в пяти милях к западу отсюда есть охотничий домик в лесу. В одной из гостевых комнат на третьем этаже под кроватью и в шкафу есть припасы. Этого должно хватить, чтобы продержаться как минимум месяц, пока вы не сможете встать на ноги.
Краем глаза я вижу, как он проводит обеими руками по волосам, но теперь, когда я осознаю, что снова останусь одна, внутри меня что-то начинает трескаться. Я делаю шаг, чтобы пройти мимо него, но тут Дэв встает и преграждает
Я жду и жду, а потом он делает то, чего я меньше всего ожидала. Он медленно опускается передо мной на колени, и я вынуждена встретить его взгляд. Мне приходится еще крепче сжать губы от того, что я вижу в них. В них столько боли, мучения и гнева, и я узнаю каждое чувство, потому что именно это я вижу в своих собственных глазах почти каждый день.
— Выстрели. Если это означает, что остальные смогут остаться, то сделай это, — говорит он мне ровным голосом, и в этот момент я ненавижу его всеми фибрами души.
Линк
Я задерживаю дыхание и жду, что Келси сделает с Дэвом. Как бы сильно я ни любил этого парня и готов был отдать за него жизнь, прямо сейчас мне хочется врезать ему прямо по лицу за то, что он повёл себя как мудак. И не только из-за того, что он испортил все наши шансы быть приглашенными в то, что я считаю солидным и процветающим сообществом, но и за то, что он вызвал такой вид Келси. Глубокая печаль, которую я вижу в ее глазах, просто поразила меня до глубины души, и я хотел бы заключить ее в свои объятия и заставить это исчезнуть. Я едва ее знаю, но уже умираю от желания узнать больше. Не только потому, что она — ходячая эротическая мечта, одетая для вечеринки в клубе, как прошлой ночью, или в своей классной футболке с изображение группы и с собранными в хвост волосами, она чертовски великолепна и пахнет так слишком сладко. Я не чувствовал ничего лучше, со времен последнего цветения роз. Только что она флиртовала, а в следующую секунду почувствовала себя неловко и попыталась это скрыть. Пока что она совершенно очаровательна. И это даже не принимая во внимание, насколько сексуальны ее дерзкие движения. Не сомневаюсь, что нож попал именно туда, куда она хотела, не задев пальцев Дэва всего на дюйм.
С момента, как мы встретились прошлой ночью, Келси делала все, чтобы помочь нам. То, что она обезоружила меня, вероятно, спасло меня от пули в голову от одного из их снайперов, а затем, несколькими нажатиями на свой телефон, она перенаправила орду, от которой мы бежали целую неделю. Она дала нам безопасное место для ночлега, накормила свежими яйцами и ветчиной, черт возьми, яйцами! Я не ел яиц с тех пор, как все это началось почти два года назад. Даже сейчас она раздает драгоценные медикаменты, чтобы помочь незнакомцу, и рассказывает нам, где найти запасы. Черт, она никого из нас не знает. Мы могли бы быть подонками, которые попытались бы причинить ей вред, но она сразу же приняла наши сомнения за чистую монету. Чертов Дэв, у него проблемы с головой и горы багажа. Я мог бы привести ей кучу причин, по которым он такой, какой есть, но он вел себя с ней как придурок с самого начала, так почему ее вообще это должно волновать?
Милая, великолепная женщина со слезами на глазах, одна скатывается по ее идеальной щеке, и в любой момент она может пустить пулю в голову моему лучшему другу. Я чуть не бросаюсь вперед, чтобы схватить ее, когда Дэв протягивает руку и поднимает ее пистолет, приставляя дуло ко лбу.
— Давай. Я заслуживаю этого, поверь мне. Просто позволь моим друзьям остаться, пожалуйста, — говорит он ей, и я слышу боль, с которой он постоянно живет, в каждом слове. Я также вижу, как вся кровь отхлынула от лица Келси, и ее рука начала дрожать, а потом… потом девушка с классными боевыми способностями уронила свой гребаный пистолет и обхватила обеими руками лицо Дэва, прижавшись к нему, а по ее лицу потекли слезы.