Умирающая Земля
Шрифт:
Вперед выступил предводитель. Выражение его лица не было ни угрожающим, ни дружелюбным.
— Приветствую тебя, о чужестранец, куда лежит твой путь?
— Приветствую и тебя, — отвечал Гайял осторожно. — Я иду, куда ведет меня звезда… А вы — сапониды?
— Так зовется наш народ, а перед тобой — наш город, Сапонс. — Он с неприкрытым любопытством оглядел Гайяла. — Судя по цвету костюма, ты родом с юга.
— Я — Гайял из Сферры, что на реке Ском в Асколезе.
— Путь неблизкий, — заметил сапонид. — В дороге путника поджидает немало опасностей. Должно быть, причина, побудившая тебя тронуться в путь, весьма серьезна, а зов звезды
— Странствую, — отвечал Гайял, — чтобы обрести душевное спокойствие, дорога кажется короткой, когда близится к концу.
Сапонид учтиво согласился.
— Значит, ты перешел через горы Фер-Аквила?
— Да, наперекор холодному ветру и бесплодному камню. — Гайял оглянулся на темные силуэты гор. — Только вчера на закате я выбрался из ущелья. И над головой у меня реял призрак, пока я не стал думать, что по мне уже плачет могила.
Он изумленно умолк, заметив, что его слова, похоже, не на шутку взволновали сапонидов. Лица их вытянулись, губы побелели и сжались. Предводитель, чья учтивая отчужденность немного смягчилась, с плохо скрытым опасением оглядел небо.
— Призрак… В белых одеждах, вот такой вот, и взмыл ввысь?
— Да. А что, это известный в здешних краях дух?
Возникла заминка.
— В определенном смысле, — кивнул сапонид. — Предвестник бедствия. Но я прервал твой рассказ.
— Да там и рассказывать-то нечего. Я устроился на ночлег, а сегодня наутро поскакал по равнине.
— И ты остался цел и невредим? Кулбо, ходячий змей, который рыщет по склонам, ничего тебе не сделал?
— Я не видел ни ходячего змея, ни ползучей ящерицы, более того, стезю мою защищает отцовское благословение, так что, пока я не сверну с пути, мне не страшна никакая беда.
— Любопытно, любопытно.
— А теперь, — сказал Гайял, — позвольте расспросить вас, ибо мне многое неведомо. Что это за дух и какое зло он знаменует?
— На твой вопрос не могу ответить с уверенностью, — отвечал сапонид осторожно. — О духе лучше не говорить, чтобы внимание не раззадорило его злобу.
— Как скажете, — вздохнул Гайял. — Тогда, может быть, вы откроете мне…
Не договорив, он прикусил язык. Прежде чем справляться о Музее человечества, не мешало бы разведать, что сапониды о нем думают, а не то, узнав об интересе чужака, они могут попытаться ему воспрепятствовать.
— Да? — отозвался сапонид. — Что ты хочешь знать?
Гайял кивнул на опаленное поле за изгородью из камня и дерева.
— Какова причина разорения?
Сапонид окинул участок озадаченным взглядом и пожал плечами.
— Это одно из древних мест, вот и все, что о нем известно. Здесь обитает смерть, и ни одно живое существо не может ступить на эту землю, не подвергшись пагубной магии, которая вызывает недуги и болезненные язвы. Сюда отправляют тех, кого мы приговариваем к смерти… Но довольно об этом. Ты же не откажешься отдохнуть и подкрепиться в Сапонсе?
И Гайял, не найдя ни слов, ни причин отказаться от заманчивого предложения, тронул своего коня. Вскоре небольшой отряд приблизился к заросшему деревьями холму, и тропка превратилась в дорогу. По правую руку за невысокими кочками пурпурных камышей блестело озеро. Здесь из массивных черных балок были сооружены пристани, и на зыблемой ветром водной глади покачивались лодки серповидной формы, их изогнутые носы и корма высоко торчали из воды.
Путники углубились в город, где дома тоже были сложены из тесаных бревен — от золотисто-коричневых до
Жители Сапонса выходили поглазеть на пришельца. Они двигались неторопливо и вполголоса переговаривались, оценивающе разглядывая странного юношу. Одеяния их удивили Гайяла изяществом, какого он не ожидал встретить в северной степи.
Его провожатый остановился и обратился к Гайялу:
— Ты согласишься подождать, пока я буду докладывать воеводе, чтобы он мог подготовить тебе достойный прием?
Просьба была облечена в искренние слова и высказана с бесхитростным видом. Гайялу почудилась двусмысленность в формулировке, но, поскольку он пока еще находился на середине дороги, а сапонид не предложил ему покинуть стезю, Гайял, не поведя бровью, согласился. Сапонид исчез, и юноша остался задумчиво взирать на милый городок с высоты конского крупа. Приблизилась стайка девушек, бросавших на него любопытные взгляды. Гайял тоже не упустил случая их оглядеть, и в глаза бросился какой-то неуловимый изъян в их внешности, странное противоречие, которое не поддавалось определению. На них были изящные одеяния из шерстяной ткани, полосами выкрашенные в различные оттенки желтого цвета, и сами они стройные и гибкие, к тому же не лишенные кокетства. И все же… Сапонид вернулся.
— Ну, сэр Гайял, можно двигаться дальше?
Гайял, постаравшись, чтобы в его голосе не прозвучало даже тени подозрения, покачал головой в ответ.
— Вы, несомненно, понимаете, сэр сапонид, что в силу природы отцовского благословения я не смею свернуть в сторону с намеченной стези, ибо в тот же миг стану уязвим для любой напасти, которая подкарауливала меня на протяжении всего пути и, может статься, только и поджидает такого случая, чтобы присосаться к моей душе.
Сапонид понимающе кивнул.
— Разумеется, ты руководствуешься разумным принципом. Даю заверения, что лишь намерен проводить тебя пред очи воеводы, который в это самое время спешит на площадь, в желании приветствовать гостя из далекой южной страны.
Гайял удовлетворенно кивнул, и они двинулись дальше. Через сотню шагов дорога выровнялась и пошла мимо общинного луга, покрытого трепещущими сердцевидными листочками всех оттенков пурпурного, алого, зеленого и черного цветов.
Сапонид обернулся к Гайялу.
— Я должен предостеречь тебя как чужестранца: ни в коем случае не ходи на общинный луг. Это одна из наших святынь, и обычай велит строго наказывать святотатцев, которые осмелятся осквернить ее своим вторжением.
— Благодарю за предостережение, — искренне отвечал Гайял. — Обещаю почитать и соблюдать ваши законы.
Но не успел юноша договорить, как невесть откуда с оглушительным ревом наперерез выскочило существо с глазами как плошки и громадными клыкастыми челюстями. Конь Гайяла испуганно шарахнулся, понес, выскочил на священный луг и помчался, топча дрожащие листочки.
Откуда-то набежали многочисленные мужчины-сапониды, схватили скакуна под уздцы, вцепились в Гайяла и выволокли его из седла.