Умиротворение

Эшли Кристен

Бенни застыл на полсекунды. Затем он двинулся. Оставив Франческу там, где она стояла, он взбежал по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки.

Он включил свет, и Карла застонала, повернулась, привстав на локте. Бенни уже положил пистолет на комод и натягивал футболку.

— Что происходит? — спросила она, убирая волосы с лица, и Бенни посмотрел на нее.

Нокаут. Фантастические губы, точно такие, как он помнил. Великолепные сиськи. Но у Фрэнки они лучше, он знал это, даже не видя их, просто дотронувшись только один раз, прижав ее к себе, но у Карлы они были сладкими.

И все же он был сыт Карлой по горло.

—

Дорогая, тебе пора домой, — сказал он, подходя к комоду и доставая носки.

— Что? — спросила она, моргая.

— Тебе нужно домой, Карла, — повторил Бенни, подойдя к кровати, присев на край.

Он уже надел носки и потянулся за ботинками, когда заметил, что она не двигается, и посмотрел на нее. Она смотрела на дверь, Бенни повернул голову, там стояла Фрэнки.

— Милая, — пробормотала Фрэнки, — дорогой, у тебя всегда был хороший вкус.

Бенни плотно сжал губы и натянул ботинок.

— Она кто? — Спросила Карла.

Бенни не ответил, вместо этого он приказал:

— Иди домой.

Карла продолжала лежать на своей заднице, прижав простыню к груди, прищурившись, в упор смотря на дверной проем.

— Кто она такая? — повторила она.

Бенни надел второй ботинок и понял, что Фрэнки не двигается, но улыбается своей несравненной улыбкой, от которой его член начал твердеть.

В этом-то и была загадка, почему Винни готов был отдать ради нее все. Эта сука была выше любого нокаута. Она была — на четверть итальянка, остальные три четверти — смешение кровей, метиска, но она взяла в себя самое лучшее, что только возможно. Миндалевидные глаза со светло-коричневой радужкой и естественными длинными, вьющимися ресницами. Густая копна густых, всегда длинных темно-каштановых волос. Безупречная светлая кожа, от которой появлялись слюнки, стоило только попробовать ее на вкус, и задаваться вопросом — везде ли такая кремовая кожа? Фантастические сиськи, великолепная задница и тонкая талия, которые делали ее длинные ноги похожими, словно они росли прямо от ее горла.

И то, как она улыбалась этой улыбкой, как будто хранила секрет, мать твою, действительно чертовски хороший секрет, который точно следовало узнать, и она могла поведать свой секрет любому другому, когда мужчина был довольно близко к ней, вернее глубоко внутри нее, и она прошептала бы тебе свой секрет на ухо. Она была идеальной от макушки до пят.

Он поднялся с кровати и посмотрел на Карлу.

— Я не собираюсь повторять дважды, детка.

Карла пристально посмотрела на него.

— Ты хочешь сказать, что позволяешь мне сосать твой член, а я позволяю тебе трахать себя, и ты будишь меня посреди ночи на второй раунд? Ты хорош, однозначно хорош, Бенни Бьянки, чертовски хорош, так все и говорят, но я не могу мириться с этим, несмотря на то, что ты чертовски хорош.

Бенни поставил руки в бока.

— Видишь ли, женщина, это не укладывается у тебя в голове, но я уже оделся и надел ботинки. Я собираюсь трахнуть кого-то еще, и она ожидает у двери моей еб*нной спальни, можешь ты одеться? — Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но он не стал дожидаться ее ответа. — Мне нужно кое-что сделать до рассвета, кое-что чертовски важное. Я мило попросил тебя, теперь скажу прямо. Убирай свою задницу с моей кровати, одевайся и убирайся нах*й из моего дома.

Она сердито посмотрела на него, а затем саркастически спросила:

— Она может не стоять

в дверях, пока я одеваюсь?

Бенни подошел к комоду и взял пистолет. Глаза Карлы округлились, ее осенило, что в такой ранний час будят не просто так, она замерла, но тут подала голос Фрэнки:

— Конечно, — ответила она, развернулась и исчезла из дверного прохода.

Бенни подождал, пока Карла оденется, потом она поспешила к двери, не удостоив его даже взглядом. Либо потому, что он повел себя с ней как полный придурок, либо потому, что он все еще держал пистолет, но ему было на это наплевать. Карла исчезла.

Он подошел к ночному столику и открыл контакты. Прокрутив контакты вниз, он набрал номер Кэлу, сунул пистолет за пояс джинсов. Он ожидал, что ему ответят, но ответа не последовало. Его перекинули на голосовую почту.

Бенни прикинул, что если Вай лежала с ним в постели, то Кэл, скорее всего, не взял бы трубку в этот час, потому что был занят чем-то, из-за чего их не стоило беспокоить, отвечая на звонок, или же Кэл спал, полностью измотавшись, опять же после того, как сделал кое-что из-за чего их не стоило беспокоить и отвечать на звонок. Бенни сбросил звонок и совершил еще одну попытку. Опять голосовая почта. При третьей попытке, опять услышав голосовую почту, он, наконец, решил оставить голосовое сообщение.

— Cugino, это — Бенни. Срочно позвони мне.

Он вышел из комнаты, Фрэнки ждала его внизу лестницы.

Спустившись, он замер рядом с ней.

— Разве я просил тебя оставаться?

— Ты позвонишь мне, когда получишь новости, все ли в порядке?

Бенни стиснул зубы. Она волновалась. Он понял по ее голосу. Она даже не пыталась этого скрыть.

Он знал, что ее жизнь после смерти Винни была полным дерьмом. Он решил, что она найдет себе кого-то другого, но она почему-то не собиралась находить. Он не хотел знать почему, но должен был признать, что он перестал следить за этим. Она была одна, не ходила на свидания, даже не знакомилась ни с кем, насколько он знал. Она окунулась в работу. Вернулась домой. Время от времени заглядывала к «Рико», а потом возвращалась домой. В отпуск она тоже уезжала одна. В общем, она держалась одной, особняком.

Она была близка с Сэлом, подружилась с его сыновьями, пока Винни работал на Сэла, поддерживала с ними связь, потому что они были единственной семьей, которая у нее осталась. Все остальные отвернулись от нее, обвиняя в смерти Винни.

Бьянки всегда говорили то, что думали… всегда. Джильи были сами себе на уме, всегда такими были. Они встречались на свадьбах, похоронах, вечеринках, когда того требовали приличия, потому что они были семьей. Смешение два поколения назад крови Бьянки и Джильи не было счастливым для Бьянки. Но семья есть семья.

Он пересекался с Фрэнки, потому что Сэл считала Фрэнки семьей, ее муж был убит, пока работал на него, и хотя Сэл может быть и был куском дерьма, но он заботился о семье. После того как Винни умер, Бенни ясно дал понять, что не хочет ее общества, и она перестала постоянно приходить к нему, Бенни виделся с ней редко. Он знал, что она сблизилась с Кэлом из-за Винни, и они оставались друзьями по причинам, известным только ей и Кэлу. Это означало, что она как бы была в хороших отношениях с Кэлом именно настолько, насколько сам Кэл позволял кому–то быть с ним в хороших отношениях, скорее всего она не виделась с ним много лет.