Умные парни (сборник)
Шрифт:
На глаза Кнорозову случайно попалась статья из немецкого научного журнала о том, что дешифровка письма индейцев майя – неразрешимая проблема. Статья резко изменила его научные планы. Он считал, что созданное одним человеческим умом, не может не быть разгадано другим, и принял как вызов на дуэль задачу по дешифровке загадочного письма. В аспирантуре ему было отказано, поскольку родные оказались в годы войны на оккупированной территории.
Кнорозов перебрался в Ленинград, начал работать младшим научным сотрудником в Музее этнографии народов СССР, который некогда был личным музеем императора Александра III. Поселился в самом музее, благо при царе было предусмотрено жилье для персонала. В длинной, как пенал, комнате от пола до потолка Кнорозов развесил рисунки с загадочными
К 50-м годам XX века сложилась целая школа майянистов, которую возглавил англичанин Эрик Томпсон, ставший непререкаемым авторитетом во всем мире. Сохранившихся документов с древними письменами было немного: три кодекса майя и труд францисканца Диего де Ланды «Сообщение о делах в Юкатане». По приказу этого фанатика инквизиция сожгла почти все письменные памятники майя. Но сам же монах, из уважения к порядку, переписал часть этих документов, фактически сохранив иероглифы майя для истории. Эрик Томпсон считал, что Ланда, пытаясь выведать алфавит майя у своего осведомителя, ошибся, ибо письменные знаки этого народа обычно передают слова, изредка, может быть, слоги, но никогда не буквы алфавита.
Кнорозов перевел со староиспанского языка на русский «Сообщение о делах в Юкатане». И сразу понял, что алфавит из 29 знаков, переписанный в XVI в. францисканским монахом, – ключ к разгадке. Первая публикация о результатах расшифровки вышла в 1952 году. Молодого ученого перевели в Ленинградское отделение Института этнографии АН СССР, где ему предстояла защита кандидатской диссертации. Но возникли проблемы, которые нынешним историкам могут показаться абсурдными и такими же непостижимыми, как само письмо индейцев майя. А дело было серьезное. В вопросе об индейцах марксизм руководствовался суждением Энгельса об отсутствии государств в доколумбовой Америке. Кроме того, Энгельс высказал соображение, что фонетическое письмо может возникнуть только в классовых государственных образованиях. Заявление о наличии у майя фонетического письма означало опровержение незыблемых положений Энгельса. А это подкоп под единственно верное учение…
О сенсационной расшифровке быстро узнали за рубежом. Американская наука, которая делегировала на изучение письменности майя несколько сот ученых, была в шоке. Кнорозов придумал оборонительную фразу: «Я – кабинетный ученый. Чтобы работать с текстами, нет необходимости лазать по пирамидам». В действительности ему очень хотелось побывать в Мексике. Но он продолжал оставаться невыездным, на волне «оттепели» его лишь однажды выпустили на Международный конгресс американистов в Копенгагене в 1956 году. И вплоть до 1990 года он никуда больше не выезжал, не подозревая о приходивших на его имя бесчисленных приглашениях. Его коллеги и ученики, уже много раз побывавшие в Мексике, без конца создавали комиссии по организации выезда ученого в страну, которой он подарил ее историю. Все тщетно.
В 1963 году вышла знаменитая монография Юрия Кнорозова «Письменность индейцев майя». Только в 1975 году ему была присуждена Государственная премия СССР. Кнорозов продолжал работать: блестящие теоретические работы, расшифровка протоиндийского письма и новых иероглифических текстов майя, изучение письма жителей острова Пасхи, а также семиотика и история заселения Америки, археоастрономия, шаманизм, эволюция мозга, теория коллектива. Про себя Кнорозов шутливо говорил: «Все-таки я не осьминог».
В краю индейцев майя великому дешифровщику удалось побывать по персональному приглашению президента Гватемалы лишь в 1990 году. До поездки Кнорозов говорил, что все археологические места он прекрасно знает по публикациям. Однако, добравшись до вершины пирамиды, он долго стоял в одиночестве и курил одну сигарету за другой. Начиная с 1995 года он неоднократно бывал в Мексике, посетил самые заветные места майя. Под конец жизни судьба подарила ему возможность пожить на побережье в тропической сельве у Карибского моря вместе с индейцами майя и в двух шагах от древних пирамид. Ученому был вручен серебряный орден Ацтекского Орла. Таких орденов в нашей стране всего четыре – им награждаются иностранные граждане, имеющим исключительные заслуги перед Мексикой.
Он умер в марте 1999 года. Уже после его смерти в Мексике вышел трехтомный труд «Дешифровка, Каталог и Словарь Шкарет Юрия Кнорозова».
АКАДЕМИК АНДРЕЙ КОЛМОГОРОВ. ИСТИНА ЕСТЬ БЛАГО, И НАШ ДОЛГ – ЕЕ НАХОДИТЬ И ОТСТАИВАТЬ
Описать такую большую величину, как академик Колмогоров, очень трудно. Выражаясь математическим языком, можно сказать, что его жизнь была многофункциональна, будто в нем одном жило сразу несколько человек. Герой Социалистического Труда, кавалер семи орденов Ленина, лауреат знаменитой премией Больцано, которую он получил вместе с Папой Римским. Но немаловажно и то, что почти через 20 лет после смерти ученого ученики академика Колмогорова по-прежнему помнят и любят его. А учеников – на несколько институтов.
В 40 лет Андрей Колмогоров, который к тому времени уже был академиком, членом Президиума Академии наук, академиком-секретарем физико-математического отделения, директором Института математики и механики МГУ, начал вести дневник. Среди первых записей имеется личная программа: «1. Дисциплина в выполнении скучных работ. 2. Уверенная и последовательная расчистка возможностей для спокойной работы над большими замыслами. 3. Борьба с соблазнами (сладости, чтение не вовремя), в том числе с неумеренным писанием в эту тетрадь. А где же любовь (христианская и не христианская), о которой много размышляю и, может быть, слишком много говорю? Но, кажется, именно ради нее и надо сосредоточиться сейчас на указанных дисциплинарных правилах!» Именно тогда Колмогоров женился на Анне Николаевне, которую знал еще со школьных лет…
Среди его учеников, в это трудно поверить, 15 академиков и 5 членов-корреспондентов. Имена, без которых современная наука немыслима: Арнольд, Гельфанд, Никольский, Миллионщиков, Синай, Монин, Обухов. Но вот мнение Владимира Арнольда, который по мировым рейтингам входит в пятерку ведущих математиков современности: «Колмогоров прожил большую и счастливую жизнь. Ньютон – Эйлер – Гаусс – Пуанкаре – Колмогоров: всего пять таких жизней отделяют нас от истоков нашей науки».
Первую свою задачу Колмогоров поставил и решил в пятилетием возрасте: сколько существует вариантов рисунка при пришивании пуговицы с четырьмя дырками? Не такая простая задача – проверьте. Перечислить решенные академиком Колмогоровым математические проблемы – для этого надо писать отдельный труд. Среди важнейших – решение 6-й и 13-й проблем Гильберта. (В 1990 году знаменитый Давид Гильберт составил перечень проблем, которые должна решить математика в XX столетии, но справиться удалось далеко не со всеми.) Именно на работах Колмогорова возникла наука теория вероятностей – прежде эта дисциплина воспринималась как руководство по подбрасыванию монетки. Колмогоров внес исключительный вклад в теорию турбулентности, объяснил сложнейший феномен вихрей. По легенде, эта работа вызвала зависть самого Ландау. Если бы в 1940-е годы наши ученые номинировались на Нобелевскую премию, эта работа, по общему мнению, несомненно получила бы награду. Сам Колмогоров особо ценил свой вклад в теорию случайных процессов, а также построение функции рядов Фурье, которые расходятся почти всюду.
Как вспоминает член-корреспондент РАН Альберт Ширяев, после минутного общения с Колмогоровым у всех возникало ощущение, что беседуешь с фантастической мыслящей машиной. В каждом его слове прорывался бурный мыслительный процесс, стремление к поиску нового, необычного. Колмогорову было скучно говорить о том, что уже сделано. Даже свои лекции (с МГУ связана вся его жизнь – пришел 17-летним студентом и заведовал различными кафедрами, читал лекции до 1987 года) он превращал в яркий творческий процесс. Многие признавались, что Андрей Николаевич вызывает у них «паническое уважение».