Умные парни (сборник)
Шрифт:
На долю России сегодня приходится 40 % мирового рынка услуг по обогащению урана. В области высоких технологий, где мы мечтаем укрепить свои шаткие позиции, обогащение урана является самым высоким и несомненным достижением России. Обогащенный уран покупают у нас высокоразвитые страны «большой восьмерки», и половина атомных станций США работает на российском уране. В 2008 году от продажи обогащенного урана в казну поступило более 3 миллиардов долларов. В отличие от нефти и газа, которые мы продаем в сыром виде, лидирующие позиции России на урановом рынке объясняются не тем, что у нас много урана, запасов рекордных нет, а тем, что нами созданы лучшие в мире технологии обогащения этого радиоактивного металла. Это легендарные центрифуги, о которых все слышали, но почти никто не видел.
В природном уране, добываемом из-под земли, содержится всего 0,7 % урана-235.
Одна замечательная красавица сказала, что лучшие друзья девушки – бриллианты. Увидевши в руках у главного технолога центрифужного производства Татьяны Сорокиной металлическую иглу, которая упирается в корундовый подпятник, я поинтересовался, любит ли она драгоценные камни? Ответ доказывает, что женщине всегда, даже на производстве, хочется, чтобы драгоценностей было больше.
«Люблю, что за вопрос, – вскинула брови женщина-технолог. – Для себя – бриллианты. Но для дела – “восточный алмаз”, или лейкосапфир, это тот вид корунда, который используется в центрифугах. Мы делаем центрифуги уже девятого поколения, а до сих пор на заводах вращаются центрифуги пятого поколения, запущенные 25–30 лет назад. Качество настолько высокое, что отчасти это идет экономике во вред. Если бы центрифуга работала 5 лет, их бы чаще меняли – и производство выросло бы в пять раз».
Кстати, кто сделал центрифугу? Кто придумал паровую машину, известно, Кто изобрел радио, электрическую лампочку, кока-колу, шариковую авторучку и дизель – тоже понятно. Центрифуга рождена коллективным разумом, но это не может служить оправданием тому, что имена создателей уникальной технологии, которая выделяют нашу страну из тьмы конкурентов, неизвестны согражданам. Идея принадлежит Герою Социалистического Труда Виктору Сергееву с Кировского завода в Ленинграде. Во время войны Сергеев искал слабые места у немецкого танка «Тигр», а в 31 год увлекся центрифугами. Надо сказать, что в 1952 году от разработки бесперспективных центрифуг отказались все страны. В тот период от центрифуги, как от чумы, бежали все конструкторы – авантюра и утопия. Даже светоч науки академик Исаак Кикоин, руководивший в СССР работами по обогащению урана, оказался скептиком. Поверили Сергееву лишь главный конструктор ОКБ Кировского завода Николай Синев, который возглавил производство первых центрифуг, и один из руководителей Средмаша генерал Александр Зверев, работавший еще с Берией. Характерная деталь времени: чтобы начать работу над отверженными центрифугами, потребовалось решение парткома ОКБ Кировского завода. Партия сказала – центрифуги завертелись. В ту пору технологии создавались быстро, заводы строились стремительно. Уникальный по прочности сплав для центрифуг создал академик Иосиф Фридляндер. Уже в 1958 году на заводе во Владимире было запущено новое производство, которого не было нигде в мире. Да и через 50 лет нигде не появилось.
Но из песни слова не выкинешь – идея центрифуги для обогащения урана, как и идея атомной бомбы, была высказана инженерами в фашисткой Германии. В 1946 году в Сухумском физико-техническом институте начала работу группа немецких военнопленных инженеров в количестве
Макс Штеенбек работал в лучших советских НИИ, потом вернулся в ГДР, возглавлял работы по ядерной тематике, стал вице-президентом Академии наук ГДР, иностранным членом АН СССР. Гернот Циппе после освобождения оказался на Западе и обнаружил, что даже США сильно отстали от СССР. Циппе запатентовал свою конструкцию, но американцам она показалась утопической. Лишь в 1970-х годах, через 20 лет после советского прорыва, патент Циппе был реализован концерном URENCO. Гернот Циппе до конца жизни симпатизировал СССР, выступал за мирный атом и высказывал сожаление, что его центрифуги неведомыми путями удалось получить Пакистану. А теперь еще и Ирану…
Нынешний директор Точмаша Юрий Замбии – в точности советский директор. Он много курит, часто говорит по мобильному телефону, а без телефона говорит, как рубит. Директор пытается сохранить «социалку», строит жилье и выступает за пунктуальное исполнение планов. Пересмотр договоров из-за кризиса Замбии презрительно называет «дрыганьем» и считает, что дрыганье до добра не доведет. Кризиса, так говорит директор Замбии, не будет, если честно выполнять контракты. Кроме того, ему не по душе, что мы продали пусть даже устаревшие заводы по обогащению Китаю.
«Я государственный человек, – голос Замбина рассекает сигаретную завесу. – И я бы с удовольствием не для Китая работал, а выполнял оборонные заказы для России. Для меня личная выгода позади, это мелочи. И для экономики лучше самим на продажу обогащать уран, чем заводы продавать. Жалко, что идея Международного центра по обогащению урана в Ангарске не нашла отклика у иностранцев».
Самая большая боль для государственного человека Замбина – исчезновение в 1990-е годы, в эпоху экономического лихолетья, крупных и уникальных заводов, некоторые из которых просто стерты с лица земли. Кстати, в 2004 году в Перми стал банкротом и растворился крупный машиностроительный завод им. Октябрьской революции, который вырос из эвакуированного во время войны филиала Точмаша.
«Я не считаю, что государственное управление менее эффективно, чем частное, – рубит директор. – Государство заводы строит, а частник часто разрушает. Наше дело – государственное. Мы чувствуем себя увереннее, чем приватизированный ГАЗ, который в 1990-е годы отказался от производства центрифуг, понадеявшись на рынок. И меня совсем не тяготит, что за границу я могу выехать только по разрешению министра. Мне в России не в тягость».
Волею судеб завод «Точмаш» расположен на уникальном в российской истории месте. Это Ярилов, он же Федоровский холм. При основателе города князе Владимире, который через два года после киевского крещения стал крестителем местного населения, на этом холме была сооружена обитель, выросшая потом в Федоровский монастырь по имени первого Суздальско-Ростовского епископа. Кто-то не замедлит сказать, что сие есть свидетельство высшего перста, который указал намоленное место. Не углубляясь в религиозные дебри, должен признать, что лично мне тот факт, что механизм под дикими нагрузками может работать без остановки 30 лет, кажется чудом посильнее всех прочих явлений и проявлений.
ТЕРМОЯД В НЕНАСТОЯЩЕМ ГОРОДЕ
В поезде, который следует в город Глазов, мужчины пьют водку не закусывая и читают газету с леденящим душу названием «За решеткой может оказаться каждый». В вагоне-ресторане по телевизору показывают концерт Шафутинского, и мужчины, отложив газету, задумчиво подпевают: «Эх, наколка, наколка, наколочка…» Выпив последнюю рюмку, эти добрые люди делают попытку ущипнуть официантку, а потом грузно падают в проход. Поезд сопровождает наряд сердобольных милиционеров, которые относят рухнувших мужчин на их место в вагоне. Ночью мужчины, едущие в город Глазов, храпят так, что своими руладами затмили бы духовые инструменты симфонического оркестра. Случайные попутчики выходят из купе и стоят, прижавшись лбом к холодному стеклу.