Унесенные ветрами надежд
Шрифт:
– Отец, ты ведь помнишь того капитана, который спас мне жизнь перед Банкетным залом? Когда мы позже сидели с тобой в карете, ты сказал, что он опасен. Почему ты так думаешь?
Джеймс Рейли пододвинул к себе свою шкатулку с нюхательным табаком и открыл ее.
– Зачем тебе это знать?
Элизабет, заранее придумавшая объяснение, сказала:
– Ну, он все-таки спас мне жизнь. И он вел себя по отношению ко мне как истинный джентльмен. «До сегодняшнего вечера», – мысленно добавила она. – И поэтому мне очень хочется знать, в чем же остальном провинился этот человек.
Ее
– Это все старые истории, – сказал он.
– Почему ты так плохо думаешь о нем?
– Ты ведь слышала, что сказал Гарольд Данмор? Этот человек – пират.
– Он – капер, – возразила Элизабет.
За это время она уже навела справки, подробно расспросив одного из писарей своего отца, который был необычно умным и начитанным человеком. От него она также получила книги о морских путешествиях и чужих странах.
– Пираты грабят корабли, как им вздумается, не обращая внимания на национальность. А он ведь действовал по заданию короны и нападал только на вражеские корабли.
Помолчав, Элизабет повторила свой вопрос:
– В чем ты можешь упрекнуть этого человека? И вообще, откуда ты его знаешь?
Ее отец принял еще щепотку нюхательного табака, а затем тщательно промокнул нос носовым платком из тонкого шелка.
– Это все случилось так давно, что я уже почти ничего не помню. Насколько я знаю, его родители арендовали один из наших домов с подворьем где-то внизу, у моря. Если мне не изменяет память, там когда-то возник спор по поводу аренды, и они выселились. Тогда мне пришлось выселить некоторых арендаторов. Это были трудные времена… Я не мог делать исключений ни для кого, это было бы несправедливо. Что там точно случилось, я уже не помню. Как будто бы произошел какой-то несчастный случай и кто-то из упомянутой семьи погиб.
– Несчастный случай?
– Да, что-то вроде стечения неудачных обстоятельств… Но не спрашивай меня о подробностях, потому что я их не помню. С тех пор прошло уже определенно лет двадцать пять, а может быть, и больше.
– И это все? Неужели ты ничего не помнишь?
Виконт лишь пожал плечами, затем взял из стопки документов какой-то журнал и раскрыл его. У Элизабет сложилось впечатление, что отец очень хорошо помнит эту историю, но не хочет говорить о ней. Возможно, его нежелание касаться этого случая объяснялось тем, что ему не хотелось выставлять себя в плохом свете.
Девушка буквально сгорала от желания узнать больше, однако не знала, к кому ей обратиться и расспросить. Вероятно, об этом знали старые слуги, но все они были преданы виконту и никогда бы не проболтались о том, о чем не хотел говорить их хозяин. А то, что упомянутый несчастный случай действительно произошел по причине трагических обстоятельств, не вызывало никаких сомнений.
Позже, уже вечером, она вместе с Фелисити сидела в своих покоях перед камином. Огонь уже почти догорел. Одна из девочек-служанок положила в постель Элизабет разогретый кирпич. Уже пора было идти спать. Фелисити целый день была занята только тем, что подвергала ревизии сундуки со своими пожитками, которые хотела взять с собой в дорогу. Она старалась запихнуть туда побольше, поэтому постоянно что-то укладывала и перекладывала по-новому.
– Разве можно обойтись только одним сундуком? – вопрошала она, жалуясь своей кузине.
– Их два, – рассеянно произнесла Элизабет, думая совершенно о другом: «Мне ни в коем случае не следует завтра ехать к старому коттеджу!»
– Два для нас обеих, – поправила ее кузина, – значит, по одному на человека! Но для одного твоего приданого и множества подарков невесте нам нужно иметь не менее четырех. Или пяти!
– Да.
– Что да? Это означает, что ты со мной согласна?
– Нет, – сказала Элизабет, погруженная в свои мысли. Ее любопытство не могло служить оправданием для пробудившегося в ней желания находиться в обществе этого человека. Он поцеловал ее. И ее щеки начинали гореть, как только она об этом вспоминала.
– Почему нет? – настаивала на своем Фелисити.
– Почему что?
– Почему ты считаешь, что двух сундуков нам будет достаточно?
– Потому что они огромные. Кроме того, мы еще возьмем с собой вёрджинел [5] , а он такой же большой, как и сундук.
5
Вёрджинел (от англ. virgin – «дева», «барышня») – клавишный струнный музыкальный инструмент, разновидность клавесина. Получил распространение в Англии в XVI-XVII вв.
– А как же все наше прекрасное постельное белье? А столовое серебро?
– У Данморов этого белья полным-полно. Да и столовое серебро у них тоже есть. Так зачем же нам тащить с собой больше, чем нужно? Каждое дополнительное место багажа будет отнимать у нас место в каюте, – сказала Элизабет.
Во всяком случае, именно так ей объяснил Роберт. На борту корабля будет очень тесно, там буквально негде повернуться. Поэтому очень важно брать с собой только то, без чего нельзя обойтись. Ее приданое позволяло ей обойтись без столового серебра и постельного белья. Оно состояло из золотых монет, которые не занимали много места.
Нет, теперь она больше не будет думать об этом капитане. Она и без того не собиралась еще раз выезжать на конную прогулку, и уже сегодня в мыслях попрощалась с имением Рейли-Манор. Даже если Дункан Хайнес и расскажет ей, что плохого сделал виконт его семье, то кого теперь, через столько лет, это будет волновать? Все равно ведь уже ничего нельзя изменить. А если ее отцу действительно есть в чем себя упрекнуть, то ей лучше об этом не знать, иначе ее доверие к нему будет потеряно. А она ни за что не хотела, чтобы между ней и отцом что-то стояло.
Она не даст Дункану Хайнесу ни единой возможности посеять раздор между ней и ее отцом!
– Мы можем оставить вёрджинел здесь, а вместо него взять с собой серебро и белье, – предложила Фелисити.
– Хм, – только и произнесла Элизабет.
Но, с другой стороны, кому будет вред от того, если она еще раз выйдет на конную прогулку? Она могла бы выслушать этого капера, и тогда все до сих пор не высказанные упреки станут очевидными. А она, в свою очередь, смогла бы вынести свой собственный приговор. Возможно, все было далеко не так, как хотел заставить ее верить Дункан Хайнес.