Уничтожить Израиль
Шрифт:
— Я готов, — сказал Арон.
— Не спеши, я кое-что объясню. Начнешь с освоения спецкурса на военной базе «Миткал Адам». С твоей подготовкой многого там ты не приобретешь, но узнаешь, чему учат солдат и какие нагрузки на них ложатся. Затем под руководством специалистов в особом учебном центре будешь изучать тактику контртеррористических действий и специфику службы в «Сайерет дюведеван». Сюда войдут углубленное изучение арабского языка, основ ислама, сур Корана, обычаев палестинцев. Придется освоить правила ношения арабской одежды, как мужской,
— Женской?! — Арон посмотрел на майора с удивлением.
— Что тебя испугало? Женщина у арабов — существо второго сорта. Поэтому на женщину в традиционном замужнем наряде посторонние мужчины стараются не обращать внимания. Под такой одеждой удобно прятать оружие, носить средства связи…
— Да, но как-то непривычно…
— Не волнуйся. Искусством проводить спецоперации в арабской женской одежде неплохо владел наш нынешний премьер-министр, когда служил в подразделении «Сайерет маткал».
Три года спустя Арон Гаспар, отличившийся в проведении нескольких операций против террористов организации «Хезболла» на арабских территориях, уже в звании капитана — рав-сегена — прошел еще один курс специальной подготовки и был переведен на службу в знаменитую израильскую разведку «Моссад». Здесь его зачислили в «боевой отдел», сотрудники которого занимались проведением тайных акций на территориях иностранных государств.
Когда в «Моссад» поступили сведения, что боевики-исламисты организации «Пламя джихада» собираются овладеть ядерным зарядом, оставленным после незавершенных испытаний на территории Казахстана, руководство разведки приняло решение захватить курьера, который должен был лететь в Среднюю Азию рейсом Дубай-Бешкек с важными документами. Овладение этими документами считалось первым шагом тайной акции против «Пламени Джихада».
Все операции «Моссада» за рубежами Израиля строго формализованы. Их разрабатывают специалисты, знающие места, где предполагается проведение активных действий. Планировщики заранее готовят отвлекающие маневры, оставляют на месте ложные следы, которые призваны запутать тех, кто будет проводить следствие, разбивают всю операцию на этапы и готовят инструкции исполнителям.
Едва в отделе планирования началась разработка плана операции «Бен Омар», рав-сеген Арон Гаспар получил указание отправиться в одну из секретных резидентур «Моссада», которую офицеры в своем кругу называли «отстойником».
В пустынном горном районе на закрытой территории военной базы был выстроен типичный палестинский поселок — жилые дома, загоны для скота, в которых топтались бараны и ревели живые ослы, здание полицейского участка, торговый центр и обязательная мечеть. В положенные часы с минарета раздавались призывы муэдзина к азану — очередной мусульманской молитве.
Здесь же, на реальном фоне, в масштабе реального времени тренируются перед проведением акции бойцы «Сайерет дюведеван».
В особо охраняемой зоне
Бойцы «Сайерет дюведеван», отправляясь в рейд на арабские территории, прибегают к нехитрой маскировке: надевают парики, клеят усы и бороды, меняют одежду на арабскую, и это считается вполне достаточным для успеха.
Правда, на практике встречались и провалы. Так, во время проведения в секторе Газа акции по ликвидации заместителя начальника боевого отдела организации «Хезболла» Абу Хасана у одного участника группы отклеились усы. Израильским спецназовцам с трудом удалось оторваться от боевиков, и акция сорвалась.
Позволить себе такие проколы руководство «Моссада» не могло, и в «отстойнике» участники предстоявшего дела отращивали настоящие усы и бороды, если такие требовались по сценарию.
Любые активные действия «Моссада» на чужой территории не могут осуществляться без личного разрешения премьера. Когда шеф «Моссада» докладывал премьеру Бен Лазару о том, что акция «Бен Омар» разработана и будет проводиться в Аммане, премьер попросил представить ему руководителя операции рав-сегена Арона Гаспара.
Встреча произошла в загородном, хорошо охраняемом особняке, куда разведчик приехал поздним вечером в машине с тонированными стеклами, в сопровождении охраны. Накануне важной операции засвечиваться ее участникам было опасно.
Бен Лазар встретил гостя в холле. Сделал шаг навстречу Арону, протянул руку:
— Салам.
Арон оторопело посмотрел на него: приветствие было арабским и никак не подходило премьеру Израиля.
Бен Лазар понял, почему смутился гость, и опять же, говоря на арабском, пояснил:
— Мне надо услышать не то, как говорит Арон Гаспар, а как изъясняется Абу Багдади.
Арон понял, в чем дело: Абу Багдади было его именем на время операции в арабской стране. И он с облегчением заговорил по-арабски.
— Во имя Аллаха, всемилостивого и милосердного. Эфенди, я весьма польщен возможностью встретиться с вами и готов выполнить ваши приказания во имя Аллаха и его пророка, да благословит его Аллах и приветствует.
Премьер посмотрел на Арона, и в его глазах заблестели веселые искры.
— Спасибо, Арон. Я убедился, что сдавать экзамены по арабскому тебе не надо. Пройдем ко мне в кабинет.
— Благодарю, господин премьер-министр.
Они пошли в комнату, обставленную, как скромный офис. Шкафы с энциклопедиями. По корешкам Арон сразу узнал Большую советскую, Американскую и Британику. Компьютер на столе, сканер и принтер, ксерокс, факс и аппарат для уничтожения бумаг — все свидетельствовало о том, что даже дома премьер не оставляет дел.
Открылась боковая дверь, и в комнату бесшумно вошел мужчина в белой рубахе с короткими рукавами, с распахнутым воротом, из-под которого виднелась грудь, густо покрытая темным волосом, в брюках цвета хаки.