Уникумы Вселенной - 1

Иванович Юрий

– Если только не подавлюсь этой вкуснятиной!
– невнятно проговорил советник, пережёвывая первый банан и уже снимая кожуру с очередного.
– А нового, действи­тельно масса. За последние несколько дней в Хардии произошло столько изменений, в том числе и таинственных, что трудно себе представить. Начну в хронологическом порядке. Импе­ратора, оказывается, хотели отравить! И делал это не кто иной, как сам Райгд. За что оного, собственноручно, и казнил не кто иной, как принц Бутен. Отрубил его Святейше­ству голову и затопил тело где-то в глубоких подземельях. И в тех же самых подземельях и проводятся таинственные опыты по некоей клинической смерти с помощью утопления.

В момент этой смерти разум отделяется от тела и существует обособленно. При этом, он имеет возможность: передвигаться в каком угодно направлении, всё видеть и всё слышать, - заметив, что Абелия перестала прихорашиваться и с напряжением вслушивается в каж­дое его слово, укорил: - У нас мало времени, пожалуйста! Я буду вам ещё объяснять и в автомобиле, - затем продолжил: - Из-за этих секретных опытов погибла масса людей. Ставили эксперименты на приговорённых к смерти преступниках и уничтожили целую группу медиков и учёных для сохранения тайны. И на данный момент об этой тайне знают буквально единицы. Это император Дейви, принц Бутен, декёрл Вителла и один из бли­жайших подручных Райгда, старший лидермарш Ренни. Последний сбежал от возмездия и скрывается где-то в катакомбах. Выздоровевший, окрепший император прижал всех к ногтю и безжалостно убирает всех неугодных, и даже недовольных. Из-за его тираниче­ского нажима на региональных жрецов те, в данный момент, избирают самого молодого в истории Верховного жреца. И, скорей таки изберут, двадцативосьмилетнего Вителлу. Случай беспрецедентный! Вы же сами мне объясняли, какую силу имеет местное духовенство. И как рьяно они отстаивают свои привилегии.

– Ещё бы! Более трёхсот лет в каждой из двадцати трёх провинций имелся свой верховный жрец, со­вершенно независимый от императора и полностью властвующий на своей территории.
– Абелия вновь пустилась в объяснения. Её причёска была почти за­кончена.
– Лишь импе­ратору Рокейви, дедушке нынешнего, удалось ввести пост Верхов­ного Жреца. Да и то, эта должность была чисто номинальной и не имела никакой власти. К тому же, выборной. Всё изменилось за время правления Дайви Садиван. И, естественно, Райгда. Его Святейшество прижал остальных жрецов так, что те боялись и пикнуть. За тридцать семь лет своей вла­сти он провёл почти полную замену недовольных и сущест­венную реорганизацию.

– Но теперь то жрецы зашевелились, - несмотря на серьёзность разговора Юниус не мог оторвать своего взгляда от ушка Абелии, на который свисал небольшой локон волос. Почему-то ему захотелось прикоснуться к этому локону.
– Они надеялись на слабость им­ператора и неопытность принца и совершенно были не готовы к жёсткому устранению строптивых.

Видя, что девушка готова к выходу, тайный советник вскочил и галантно открыл перед ней дверь. Абелия внутренне приятно удивилась, но внешне ничем этого не выдала. Лишь небрежно спросила:

– Так зачем же мы едем в аэропорт?

– За самой современной спелеологической экипировкой.

– Для спуска в глубокую пещеру?

– И не просто глубокую, а самую глубокую!
– многозначительно пояснил Юниус. Как бы невзначай он подставил свой локоть, Абелия, тоже, как бы невзначай, возложила на него свою ладошку и они, оживлённо продолжая разговор, отправились к выходу.

Глава 42. (Броди)

Лишь только затарахтел переносной генератор, всё вокруг залило ярким светом. Николай и Кормилец бросились разматывать провода и развешивать низковольтные лампы по длине всей галереи. Пако и Мануэль тут же отправились

в обратную дорогу за следующей партией оборудования. С ними ушло десять рабочих. Ещё пятеро остались и под руководством Ирены расчищали ближайший завал. Они явно завидовали уходящим наверх и побаивались окружающего. Но ведь археологи не боялись! Бегали, весело пере­кликались и занимались самыми разнообразнейшими работами. Видимо эти подземелья не таили для них никакой опасности. Успокаиваясь, рабочие продолжили разборку ссы­пающихся сбоку валунов.

В одном из коридоров, уже освещённых электричеством, Броди собрал вокруг себя Ларису, Карла Пузина и Люсию. Они уселись на скальных выступах, будто специально

для этого приспособленных и со всем вниманием смотрели на руководителя экспедиции. Тот, медленно подбирая слова, заговорил:

– Я тебя понимаю, Карл. Пройти такой объект, как озеро и не заняться его исследо­ваниями, с твоей точки зрения - полный абсурд. Ты и раньше сомневался подобным обра­зом, потому что не знал всего. Сомневался и я. Теперь мы здесь, ты опять сомневаешься, не зная причины. И я опять сомневаюсь. Но уже с гораздо большей уверенностью в своей правоте. Сейчас, когда нам осталось сделать последний шаг, я обязан тебе всё объяснить. Так как действовать, возможно, придется в странной и неправдоподобной обстановке. Дело в том, что ты прочитал ещё не весь текст....

– Да, ты никогда не раскрываешь все карты!
– хмыкнул Пузин.

– Сомнения! Вот что не оставляет меня до сих пор! В то, что существовала неиз­вестная доселе цивилизация, я поверил. С трудом, огромным, но всё-таки! А вот в то, что в этой воде, под нами, тысячи лет сохраняются живые люди той эпохи..., - все вздрогнули при этих словах и взглянули себе под ноги, - В это, поверить, не могу до сих пор.

– Ладно!
– Пузин решительно прервал затянувшуюся паузу.
– Показывай остальной текст! Или что там у тебя ещё!

– То, что у меня есть, уместилось всего на одном большом листе бумаги.
– Алек­сандр Константинович достал из поясной сумки запечатанную в клеёнку страницу аль­бома. Медленно развернул, обвёл взглядом присутствующих и стал читать: -

Мой сон спокоен был и тих,

Мне снилась тень под пальмою зелёной,

Я в ней лежал, безмолвием пронзённый

Вдыхая запах сладких фиг.

Издалека вдруг шум речной

К ушам моим, играясь, прикоснулся

И в тот же миг я в воду окунулся,

В манящую прохладу с синевой.

Вдруг грудь заныла без дыханья

Я выплывал, цепляясь за камыш,

Но упирался в камень чёрный лишь:

Напрасны были все старанья.

И вдруг я вырвался как крик

Из груды мрачных глыб и влаги.

Как будто дух из древней саги,

Увидел Солнца ясный лик.

К нему летел я как к спасенью,

А сзади холод черный подгонял

В котором тело бренное я оставлял,

Оставшись лишь с душой, по моему хотенью.

– Там даже стихи были?
– удивился Карл.
– По моему мнению, человек всё опи­савший, являлся учёным и в прочитанных мною отрывках не впадал в лирику.

– Вот фраза, предшествующая стихотворению: "...и над усыпальницей первого че­ловека, побывавшего в путешествии разума, наш... (здесь труднопереводимое научное звание, которое встречается несколько раз в текстах) ... приказал выбить эти строки".

Александр Константинович перестал читать и многозначительно поднял вверх ука­зательный палец, глядя в основном только на Пузина. По реакции Ларисы видно было, что она знает весь текст полностью.