Уникумы Вселенной - 1

Иванович Юрий

На орбите планеты, правда, не густо: всего лишь две станции. Но каких! Для перво­проходцев космоса они выглядели более чем респектабельно. А когда сканирование пока­зало, что на их бортах находится оружие и готовится к стрельбе, Чинкис даже немного запаниковал: вдруг там неизвестные ракеты с невиданной скоростью и страшной разру­шительной силой. Ведь сверхпрочному корпусу можно придать любое ускорение, не опа­саясь невероятных перегрузок.

Поэтому чистильщик увёл свой корабль из пределов видимости космических стан­ций и совершил посадку в одной из речных долин самого большого материка. Момен­тально захваченные аборигены были помещены в специальные

камеры декодировки мозга и, пока роботы собирали все доступные образцы, поступила первая информация о проис­ходящем на планете.

Оказывается: Чинк-467 производили лишь в городе, окружающем пирамиду. Лишь потом его развозили по всему миру и продавали. Во всех требуемых конфигурациях и ко­личествах. И в невероятном ассортименте. Поисковые партии роботов доставили на ко­рабль чуть ли не все мыслимые предметы, используемые в быту и в повседневности. На­чиная от иголок с ножницами и кончая двигателями внутреннего сгорания. Даже корпуса суден и лодок были цельнолитыми из самого прочного материала. На местном языке он назывался пузыритом и являлся основополагающим фактором такого успешного и бур­ного развития цивилизации приматов.

Прославленный чистильщик понял: надо срочно уничтожать весь Чинк-467 на пла­нете. И без всяких раздумий и колебаний! Да! Возможно секреты производства так и ос­танутся неразгаданными. Но заниматься этим некогда. Вдруг сейчас его атакуют неизвест­ные ему силы с неизвестным видом вооружения? Вдруг он погибнет? Чинкис даже вздрогнул, вспомнив об ожидаемых наследниках и лишь начатом строительстве. И впер­вые в своей жизни он решил не заниматься исследовательской работой. Какой бы ценной она не была в итоге. Впервые он стал действовать не как учёный и исследователь, а как заправский военный, проповедующий лишь одну мысль: уничтожить!

Тем временем роботы заполнили все трюмы разнообразной утварью из пузырита. Чинкис надеялся хоть этим оказать посильную помощь своим ученым в раскрытии сек­рета производства. Ведь если есть образец, работать всегда проще. И одновременно на­ружные камеры за­писывали в корабельную память всё, что происходило наружи.

Вначале аборигены, напуганные пленением нескольких особей, разбежались. Но уже через несколько часов окружили корабль чистильщика со всех сторон. Подавляющее большинство из них пало ниц, таким образом, выражая своё поклонение и приветствие.

"Если бы все приматы так нас встречали, - ухмыльнулся Чинкис, рассматривая ме­стность на экранах, - То и наше отношение к ним, возможно, изменилось бы. А так..."

Он вспомнил о мегаполисе у пирамиды и орбитальных станциях и дал команду "Старт!". Подняв корабль лишь на несколько километров, чистильщик впервые решил опробовать прибор Устлика в условиях приближённых к боевым. Включив устройство на оптимальный режим, он дал полный поворот вокруг своей оси, накрывая лучом террито­рию круга в диаметре двухсот сорока километров.

И всюду, на этом участке, пузырит исчез. Будто его и не было. Почти все строения рухнули, остались стоять лишь древние и архаичные. Но и те, в своём большинстве, оказа­лись на пути гигантских селей, образовавшихся в результате исчезновения многочислен­ных плотин. В строительстве оных, видимо, очень широко использовался Чинк-467, и ус­тоять под напором воды им было невозможно. Глядя на смываемые водой посёлки и це­лые города, Чинкис не на шутку разволновался и расстроился:

"Вода! Как много здесь воды! И ведь она движется! Она ведь может унести сверх­прочные изделия на дно океанов. А сколько

их уже там накопилось?! Кошмар! Завязну я здесь надолго! И заниматься придётся своей непосредственной профессией: чистить, чис­тить и чистить!"

Глава 41. (Хардия)

Новость, разошедшаяся среди народа, была двойственного характера. Сам пересказ этой новости становился для каждого обывателя событием из ряда вон выходящим. Вна­чале слушавший пускал слезу и начинал причитать, скорбь проступала на его лице, а сердце сжималось от невосполнимой утраты. Но к концу рассказа он умильно вытирал влажные щёки и просветлённо улыбался. И всё это сопровождалось округляющимися гла­зами, выкриками, всплесками ладоней или протягиванием последних к солнцу. Никто не оставался равнодушным к услышанному. Да и как было не удивляться?! Сам Его Святей­шество, Верховный жрец Хардии так глубоко зашёл в своих попытках общения с Твор­цом, что расстался с бренным миром и был забран на небо. В последние минуты Его Свя­тейшество мечтал лишь об одном: победить болезнь своего венценосного брата. И его усилия не пропали даром. Солнце дало за это выздоровление императору! Тот находится в самом полном здравии и скоро предстанет пред очи народа на торжественном бракосо­четании своего сына с принцессой Египта. И народ ликовал! Радость по поводу предстоя­щей свадьбы и возвращения сил безнадёжно больному императору значительно перекры­вала скорбь по поводу потери Верховного жреца.

Тем более, что утрата была не так уж и невосполнима. Съехавшееся со всей страны старшее духовенство тут же приступило к выборам нового руководителя.

Так говорили в народе. Во дворце же в полную силу, гуляли другие слухи, догадки и предположения. Действительную суть знали лишь единицы. В кулуарах шептались или даже выкрикивали вещи совершенно немыслимые и, порой, совсем противоположные. Многие говорили, что Райгд погиб впоследствии тяжёлых ран, полученных при испыта­нии некоего таинственного прибора. В последние дни его видели в бинтах и в очень сла­бом, болезненном состоянии. Организм уже немолодой, не справился с потерей крови.

Некоторые утверждали, что Главный Магистр пал жертвой несчастного случая, происшедшего в подземных шахтах. Вся вина при этом приписывалась сорвавшемуся вниз скоростному лифту. Что, кстати, повлекло за собой гибель ещё нескольких учёных. Эти утверждения превалировали среди научных работников.

Кое-какие болтливые военные муссировали слухи о состоявшемся в шахтах бунте рабов и сбежавших каторжников. И вот, дескать, при личном участии Его Святейшества этот бунт и был подавлен. Но случилось непоправимое - ведь все смертны. Спрятавшийся в засаде преступник успел нанести смертельный удар лучшему сыну Творца нашего.

Были и такие, кто явно винил в смерти своего лидера окружающих. Эти крикуны обвиняли всех подряд в умерщвлении Райгда с помощью яда или прямого убийства и тре­бовали показать тело. Совершенно, естественно, игнорируя сообщение о том, что тело было забрано вместе с душой на небеса обетованные. Но последних было очень мало. И с каждым часом становилось ещё меньше. Виной тому была крепкая императорская рука, со всей мощью, опытом и проворством наводящая порядок во дворце и в собственном госу­дарстве.