Unitas, или Краткая история туалета
Шрифт:
Да что там тюрьмы, тем более находившиеся за тридевять земель от столицы! Совсем недалеко от Петербурга отъехал как-то литератор А. Н. Энгельгардт (дело было в 1870-е годы), а и то познал все прелести отсутствия цивилизации на первом же полустанке. Хорошо, что на Александре Николаевиче была тяжелая шуба и валенки до колен — как чувствовал. «Где?» — спросил он у сторожа, сойдя с поезда. «А вон там будочка», — был ответ. Энгельгардт в душе поблагодарил сторожа вокзала за то, что тот не сказал «везде, где угодно», а указал будочку. До будочки от поезда было меж тем двести шагов, «а мороз —30°. Вхожу — будочка из теса, все покрыто льдом. Что тут делать?»
Что делал в будочке Александр Николаевич, мы не узнаем никогда, хотя многие из нас и сами оказывались в подобных обстоятельствах, будучи вдали
Потом Энгельгардт приехал в губернский город и остановился в лучшей немецкой гостинице, где сделал следующую запись: «Переночевав, спрашиваю: "Где?" Показали — наверху. В одном пиджаке отправляюсь по холодной лестнице, после долгих поисков нахожу комнату с надписью "Retirade", вхожу — все покрыто льдом, хоть на коньках катайся». А шуба меж тем осталась в номере... В Петербурге с общественными туалетами дело обстояло иначе. Начать с того, что их делили на две части — «для мужчин» и «для женщин». Ватерклозеты ставили в виде будок, и зимой они отапливались. В путеводителе по городу начала прошлого века находим адреса некоторых общественных ватерклозетов: в Александровском саду, у здания Сената, в Гостином дворе, на Чернышевой переулке, у Мариинского рынка, на Загородном проспекте, у Технологического института, у клиники Виллие (ныне Военно-медицинская академия), в здании Почтамта (платный — 2—3 копейки «с персоны»), на Сенной площади, в Корпусном дворе, при всех полицейских частях и на всех вокзалах.
Домашние уборные к окончанию XIX века являли собою в Петербурге большое разнообразие: были и в высшей степени благоустроенные, утепленные, а были и прочие. Из популярного в то время среди петербуженок наставления «Хозяйка дома» узнаем, что «в уборной должен царствовать комфорт. В ней обязательно должны находиться все предметы, необходимые для содержания тела в совершенной чистоте», а именно: «полуванна, мешки с утиральниками, губочницы с губками, мыльницы с мылом, щетки, зубные стаканчики». Находились ли все эти и другие вещи «обязательно» в обычном петербургском доме? Едва ли...
Зато почти в каждом доме и трактире были общие туалеты. По причине малого количества общественных ватерклозетов петербуржцам приходилось пользоваться такими «общими отхожими местами». Но заходить туда можно было «только в самом крайнем случае», а дамам и вовсе нежелательно. Сколько было общественных туалетов в Питере в конце XIX века неведомо, зато известно, сколько их было в 1889 году в японском городе Осака — около полутора тысяч. Это число должно бы вызвать зависть и у нынешних петербургских властей.
4. ТУАЛЕТЫ, УБОРНЫЕ, САНУЗЛЫ, ПАРАШИ, или ИЗ-ЗА ЧЕГО НАЧАЛАСЬ СОВЕТСКО- ФИНЛЯНДСКАЯ ВОЙНА
...разруха не в клозетах, а в головах.
М. А. Булгаков. «Собачье сердце»
Куда идешь?
В уборную
иду.
В. В. Маяковский. «Хорошо!»
Слова «уборная» или «туалет» (от французского «toilette», которое означает и «туалетный столик», и «туалетные принадлежности», и «манеру одеваться», и сам предмет одежды) для обозначения отхожего места стали употребляться лишь в XX веке.
А начнем историю туалета XX века со следующей замечательной истории, уникальной даже в мировой практике и более похожей на легенду.
В конце XIX — начале XX веков на Кронверкском проспекте, у Николаевского (так до 1918 года назывался мост Лейтенанта Шмидта) и Тучкова мостов по заказу богатого купца Александрова, владевшего рынком на Кронверкской улице Петербургской стороны, по проекту архитектора А. И. Зазерского были построены три одинаковых туалета в виде небольших особняков с башенками, шпилями, узорной кладкой — словно миниатюрные сказочные замки. Именно замком назвал один из этих туалетов герой повести петербургского писателя М. Н. Кураева «Ночной дозор»: «...гальюн знаменитый, овеянный легендой. Построен он был в виде виллы, с выкрутасами, с башенкой, кладочка узорчатая, черт знает что! Замок из немецкой сказки».
Легенда
Она жила на Каменноостровском проспекте. «Радея о народном здравии» (о чем же еще?), Александров неподалеку от дома капризной женщины поставил на свои деньги великолепный общественный туалет, точную копию загородной виллы баронессы, «неприступной для удачливых выходцев из простого народа». Намек был такой — вот, любуйся теперь, как жители города пользуются твоим гостеприимством.
Оскорбленная женщина переехала на другую квартиру возле Николаевского моста. Но и там неугомонный Александров поставил общественный туалет, ну, может, чуть скромнее предыдущего. Несчастная дама перебралась к Тучкову мосту, но и здесь скоро появился туалет, напоминавший обликом ее загородный дом.
Один из этих замечательных туалетов просуществовал до 1965 года и был снесен при строительстве станции метро «Горьковская». По воспоминаниям старожилов, в нем было четыре отделения — мужское, женское, для девочек и для мальчиков (на что указывали эмалевые таблички), а также имелась большая ниша-лоджия, куда могли спрятаться от непогоды те, кто ждал трамвая. В помещении аналогичного туалета у моста Лейтенанта Шмидта в конце прошлого века открылась «Пирожковая», а в начале 2000-х годов здесь разместилось кафе под названием «Таверна». Если раньше в этом сооружении освобождались от продуктов пищеварения, то теперь, напротив, пищу здесь стали принимать (можно было, впрочем, тут же от нее и освободиться, ибо туалет в «Таверне» все-таки был. Должен быть!).
Туалет у Тучкова моста был снесен, очевидно, еще до начала Великой Отечественной войны, и теперь мы, наверное, уже никогда не узнаем, сколько в этой истории с тремя туалетами правды, а сколько вымысла.
Зато сохранились не окруженные легендами еще два туалета, построенные по проекту того же Зазерского в 1902 году: в Александровском саду и на Театральной площади; этот последний в шутку иногда называют «малой Консерваторией» из-за его близости к зданию Консерватории.
Добавлю, что построить туалет там, где кому-то вздумалось, было практически невозможно. Нужно было обратиться в городскую управу с представлением о необходимости воздвигнуть общественный сортир, с просьбой о покупке участка земли для этого и обосновать такое необычное желание. Это предложение могло, будучи признанным обоснованным, перейти в Городскую думу, которая могла выдать деньги на строительство, а могла и не выдать. Александров построил туалет на свои деньги, что, быть может, и склонило Думу к принятию нестандартного решения, а вот купцу А. Кутузову, который в 1906 году пожелал передать в городскую казну 18 тысяч рублей на строительство туалета в Екатерининском саду, было решительно отказано. Идея поставить тут сортир пришла Кутузову в голову еще годом ранее. Целый год купец носился с идеей построить кроме туалета еще и павильон, где продавались бы закуски и напитки (вот в чем соль его замысла!). Наконец, дело сдвинулось с мертвой точки: в начале лета 1906 года Кутузов поместил в газете объявления о поиске подрядчиков на возведение постройки. «Кутузов уже хозяйничает здесь, — писал журналист «Петербургского листка». — Он приказал, с разрешения городской управы, вырыть несколько деревьев и грозит уничтожить еще два дерева, украшающие сквер, — дуб и вяз. И их Кутузов покушался было вырыть, но был остановлен городским садовником».
Этот туалет простоял до 1960-х годов. Тогда он был окрашен в желтый цвет и был чрезвычайно востребован — по причине отсутствия других туалетов поблизости. Нередко в него с улицы стояли очереди.
О начале новой эпохи в истории туалета миру возвестил матрос в фильме С. М. Эйзенштейна «Октябрь» (1927 г.), разбив императорский унитаз. Этот художественный прием стал выражением практического отношения новых властей к теме санитарии в «государстве рабочих и крестьян». А «массы» свое отношение к этой самой буржуазной санитарии сразу после октябрьского переворота 1917 года стали выражать, по впечатлениям Максима Горького, так: