Универсальные лучи
Шрифт:
Футлик писал передовую статью. Обильно рассыпал восклицательные знаки и точки на белой бумаге.
— Инженер Ройт должен отыскаться!!
Тираж поднимался, вместе с тиражем поднималось настроение Футлика. Еще одно слово и три восклицательных знака.
— Так… Оль-райт… М-а-а-кс…
Вбежал мальчишка и замер (правда, комнат мало, но все-таки нужен рассыльный)…
— Вот неси. Пусть скорей набирают.
Ноги на стол и мечтает: о славе, о деньгах, о собственном доме…
Телефон в углу несколько раз простуженно кашлянул.
Футлик — от сладкой мечты к телефонной трубке.
— Алло… Да, редактор… Что-о (глаза округлились). Чтоб я прекратил печатать статейки о Ройте?! Что вы сказали (лицо покраснело, и Футлик забыл про высокий тираж). Мистер Крейс?! Извините, но я не знал… Не могу! Мое честное имя… Что?.. Тысячу мало… Поймите, позор! За четыре согласен… Хорошо!.. Больше ни строчки.
Трубку бросил, стремительно к двери…
— Где Макс?…
— Я послал его с вашей статьей.
— Идиоты!..
— Вы же велели…
Но Футлик не слушал, шляпу схватил (не ваша, редактор, то мистера Каца) и забыв, что он не рассыльный, выскочил из комнаты.
Четыре тысячи — это не шутка!
Глава 13
Шайка «Хромого Джо»
Все было обставлено, так же, как в драме (14 серия) «Убийство миллионера» или «Красная Лампа».
Джо с мрачным лицом на высокой бочке. Сосредоточенно сосал трубку (не вкусно, но нужно)… Тайная сходка — темный переулок центрального рынка — уютно и тихо. Напротив с горящими пылко глазами, на ящиках, в два этажа разместились: «Красный Кэб», «Гроза Бродвея», «Дик-Прыгун» и «Джим-Соколиные глаза».
Перед началом «Гроза Бродвея» подрался с «Диком Прыгуном»; ловким ударом (браво, гип-гип) заставил его поклясться, что негр Том лучший боксер Нью-Йорка. Дик с большим синяком на скуле и с затекшим глазом кидал на Грозу нелюбезные взгляды, но Джо своею речью, полной сногсшибательного интереса, примирил недавних врагов.
— Пропал Ройт, пропал инженер Ройт. Пропал соизобретатсль «Универсальных лучей», инженер Дик Ройт: «Универсальные лучи» — благодеяние (Джо любил газетный стиль), да, благодеяние для измученных тяжелым ярмом капитала — рабочих. Не наш ли долг, не наша ли обязанность сознательных граждан Америки… («Красный Кэб» хихикнул и ущипнул за ногу Джима, Джим хихикнул и ущипнул за ногу «Красного Кэба». Порядок был быстро восстановлен, и Джо продолжал) — сознательных граждан Америки отдать свои силы и свободное время на освобождение несчастного…
Шайка Хромого Джо переглянулась.
— Как освобождение, — пробурчал «Гроза Бродвея», — откуда освобождение? Где же он — Ройт? А?
Джо презрительно выпятил нижнюю губу.
— М-га. Где он? Где он? Я-то почем знаю, где? Я не фокусник, чтобы знать это, но (голос Джо возвысился до патетизма), но говорю я… Но… Мы будем знать это наверняка не позже, чем через неделю. Мы должны, и мы…
Гроза, Прыгун, Кэб и Соколиные Глаза с бешеным энтузиазмом окружили Джо.
Гип-гип-ура.
Шайка Хромого Джо получает настоящее боевое крещение.
Джо (гордо поднятый нос) торжествовал.
— Дети мои, — суровым голосом сказал Джо, — дети мои. Наше предприятие требует больших средств, очень больших средств, очень больших. Наверно полдоллара в сутки… Придется нам отказаться от каких бы то ни было удовольствий — Чаплин подождет (Ройт не может ждать, не правда ли), конфекты «Звезда Нью-Йорка» не сбегут (Ройт не может сбежать, в противном случае он давно бы уж сделал это).
Джо привычным движением (200 газет в день) растопырил карман.
— Все свободные деньги — сюда.
Шайка Хромого Джо переглянулась.
— Гм. Однако, все свободные деньги…
— А как же «Собака Бескервилей» в кино «Триумф»?
— А как же шоколад «Надежда Моряка»?
— Да и потом все деньги одному Джо… Кто знает…
Но…
Джо с наслаждением слушал мелодичное позвякивание в необъятной глубине своего кармана.
— Ройт на мази, а он-то сам каким доверием пользуется… А?
Шайка Хромого Джо обменялась крепким рукопожатием. Завтра на работу.
Равнодушное небо Нью-Йорка удивленно смотрело на пятерых мальчуганов, и весело подмигивали им бледные звезды, только здесь и заметные. Здесь, в темном-темном переулке центрального рынка.
Глава 14
Неудачник Боб
— Опять ничего?
— Я, мистер…
— За что вы получаете деньги? а?! (Голое Крейса в кабинете рокочет, качает люстру.)
— Они ловки, очень ловки…
— А вы, а-а… (толстая книга со стола в щеку Боба)… Если через неделю я не узнаю, где находятся эти мерзавцы, то можете убраться ко всем чертям!..
Боб понял, разговор кончен.
Мимо роскошных комнат (вот, черти, живут), стараясь сапожищами не мять цветные ковры, на улицу.
На бульваре (четыре скамейки и столько же чахлых деревьев) перелистывать стал все дни — которые помнит.
Есть люди — от газет и лотков папиросных до собственных дач, авто и экспрессов, а он — давно, давно мечтал о карьере и деньгах… Любил в кино картины, где все разодеты, казалось, с экрана духами различными женщины пахнут. Там же встретил девушку (кто не встречает…). Часто сидели в кино, а потом целовались у дома Мэри (девушка с глазами как небо, и имя — Мэри; другое было бы грубым, а это…).
После свадьбы быстро мелькнули два года. Мэри девушка с голосом нежным — сварливая, тощая лэди.
А мечты…
Конторы, конторы, конторы… Книги с колонками цифр (ночью и то все проценты).
Касса и деньги, на шляпки для Мэри. Остальное сразу… Тюрьма и бюро частного сыска.
Казалось: прочесть пару книг о таинственных шайках и… гениальнейший сыщик. Есть люди — им преступники сами бросаются в руки, а он — неудачник (жена и то… посмотри на Джонсона). Джонсон быстро пробежал все этапы до начальника пятерки, а он… (Боб мысленно; Крейс — кровопиец и жила.)