Универсальный саквояж миссис Фокс
Шрифт:
– Нам бы китобой, – Дюк обратился к тому из мужчин, что выглядел наименее устрашающе.
– Проходи-проходи, будет тебе китобой!
За их спинами кто-то высказался на чужом языке. Кажется, по-португальски. Все заржали. Джейк поморщился, его компаньон передернул плечами, как будто нашел
Это была типичная контора, каких полно по всей Америки от Атлантического до Тихого океана: большой шкаф с резным верхом, тяжелый письменный стол, бюро у окна. За столом в кожаном кресле сидел серьезный господин с длинными висячими усами и лицом, как у пожилого моржа. Господин разговаривал по телефону, постукивая пальцами по большой, очень толстой и засаленной на углах книге, возлежавшей на тяжелом деревянном бюваре, полном каких-то документов. Стены конторы украшали картины и картинки: грубо нарисованные парусники, колесные пароходы, трансатлантические лайнеры. Над седой головой господина, под самым потолком, раскинуло крылья чучело альбатроса.
Джейка больно толкнули в спину:
– Посторонись, слышь, ты!
Кстолу усатого господина бесцеремонно лез наглый тип с гладким румяным лицом и толстыми губами. Раздвинув компаньонов локтями, он встал перед столом и почтительно замер, комкая в руках потертую матерчатую
Господин положил на подставку рожок аппарата, повесил наушник и, взяв какую-то бумагу, стал читать ее вслух: это был текст контракта, который надлежало подписывать всем морякам, нанимавшимся через агентство. Делал он это не то, чтобы очень быстро, но понять нельзя было ничего.
– Сэр, – шепотом спросил Джейк, наклонившись к уху компаньона, – он точно говорит по-английски?
– Нет, что вы. Это китайский, – не дрогнул лицом Дюк.
Когда с чтением покончили, нанимающиеся стали по очереди подходить к агенту, отвечать на какие-то вопросы, которых в общем гвалте было не разобрать, и подписывать бумаги.
– Сколько тебе лет?
Седые усы агента пошевелились. Искатель приключений прочистил горло.
– Шестнадцать.
– В море бывать приходилось?
– Н-нет, сэр.
Агент шумно вздохнул, и что-то там себе написал в бумагах. Пахло не то классной комнатой, не то канцелярией. Усы шевелились. Наконец, агент писать перестал, с минуту смотрел на молодого человека, опять черкнул что-то в бумагах и произнес:
– Тебе назначается пай в одно двести пятидесятую.
– А? – глупо спросил Джейк, но агент на него даже не взглянул, бросил на стол бумагу и ткнул сухим пальцем в то место, где надо было подписываться.
Джейк попробовал прочитать документ, но почерк был извилист, рука дрожала, и без одной минуты матрос поторопился поставить свою подпись: «Д.Э. Саммерс».