Университет имени Конкордии Непобедимой. Маскарад

Юрасова Анастасия

«И Рин-Тадд умрет. И я никогда не привезу свою компанию в Шикк, чтобы угостить их вкусными булочками с шиккской белошейкой. Все мои мечты были такими глупыми и тщетными».

Девушка зажмурилась в последней отчаянной попытке достучаться до Оракула.

«Я знаю, что Антарс дарует своему обладателю легендарную силу! – мысленно вопила она. – Я знаю, что потеряю душу и контроль над собой! Пожалуйста, я готова пожертвовать всем, что имею, только бы не стать эрусой для декурсий и основной причиной, по которой все мои близкие перестанут существовать!»

Она была

эгоисткой, и сейчас понимала это в полной мере. Должно быть, та, прошлая Пуэлла, что была дочерью богини Конкордии и несла хаос и разрушение всюду, где ступала ее нога, не канула в лету, а по-прежнему была здесь, поступая не по совести, а по собственному разумению, так, чтобы выгодно и комфортно было исключительно ей.

Богиня, повелевавшая всем живым, способная выкачивать жизнь и вдыхать ее даже в смертельно больных. Богиня-разрушительница и богиня-созидательница, чьи волосы были чернее самой ночи…

Хозяйка.

Пуэлла почувствовала Корвуса, и впервые в жизни его голос, звучащий в ее голове, стал приятным сюрпризом. Она ухватилась за дрожащую ниточку их связи, мысленно прижалась к нему, всеми силами удерживая контакт – и слабо улыбнулась сквозь слезы.

Корвус, ты цел? Где ты сейчас?

Наступила короткая пауза, и Пуэлла почувствовала, как ее фамильяр слабо усмехнулся где-то совсем неподалеку.

Там же, где и обычно. В заточении. Скажи, мне везет на тюремщиков, а?

Это было совсем не смешно, но отчего-то уголки рта девушки слабо поползли вверх. Он все еще мог шутить – это было хорошим показателем. Да и, в конце концов, разве близнецы не говорили, что сохранят ему жизнь? Должно быть, его тоже нарядили и готовят к празднеству. К ритуалу, который, вероятно, не повернуть вспять.

Мне сказали, что я должна буду выпить кровь декурсий, и это будет частью своеобразного посвящения в богини.

Корвус как-то странно усмехнулся по ту сторону – Пуэлла вздрогнула. То, что он чувствовал себя совершенно спокойно и не испытывал ни малейшей тревоги, слегка напрягало.

«А вдруг это один из близнецов снова пытается меня обмануть? – подумалось ей. – В таком случае, я говорю с собственным врагом».

Не тревожься, это действительно я. Знаешь, когда сидишь в заточении с полным желудком, поневоле задумываешься – а что плохого в том, чтобы стать супругом верховной богини декурсий?

– Что?! – выкрикнула Пуэлла уже вслух, и Вин, вздрогнув, снова зазвенел кандалами. – Да ты с ума сошел, не иначе!

Тише-тише, не стоит волноваться! Я на полном серьезе. Война с декурсиями неизбежна, а Конкордия, ровно как и другие боги, слишком ослабла от непрекращающейся медитации, направленной на защиту Двенадцати Держав от вторжений. Совсем скоро барьер будет полностью уничтожен, а Демиурги, истощенные и беспомощные, вряд ли смогут противостоять агрессивным эгрегиусам, даже если соберут целую армию из Совета и обученных латерна-мантов.

Не лучше ли сразу встать на сторону победителя?

Слова фамильяра так и скользили заранее продуманной ложью, однако сейчас это не имело особенного значения.

Растерянная и отчаявшаяся, Пуэлла до крови закусила губу, вытянула вперед руки, посмотрела на наручники, что сковывали ее, затем – на цепи, натянутые меж лодыжками, что громко звенели, мешая уйти. Здесь вряд ли собирались считаться с ее волей – а значит, и богиней она должна была стать подставной. Чего добивался ее таинственный отец? Почему он решил вовлечь ее в свои темные дела?

Она вспомнила его кукольные глаза, смотрящие перед собою безо всякого выражения. Вспомнила его ласковое прикосновение, его белые руки, его золотистые волосы. Дилектус выглядел ее ровесником, однако прожил на этом свете в разы больше и застал времена, когда Конкордия еще ходила среди смертных.

Корвус, ты сошел с ума или находишься под чарами. Мы не можем просто переждать Священную Ночь и надеяться, что все пройдет само собою! Вин в опасности, его могут убить! Что же до меня, то… – Пуэлла сглотнула. – Я вряд ли останусь самой собою после Слияния.

Связь оборвалась, и девушка сильно вздрогнула, чувствуя, как внимание Корвуса, всецело обращенное к ней, вдруг исчезает, оставляя после себя лишь слабое ощущение приятного щекочущего тепла. Вне всякого сомнения, это был он, а не один из злобных близнецов – так отчего же вдруг ему пришло в голову покориться, отказаться от всякой идеи побега?

Прохладная тень коснулась щеки, заскользила по комнате, танцуя на узорчатых плитах. Пуэлла попыталась сконцентрироваться на мелькающем сером силуэте, но узнала его лишь тогда, когда мрачные мазки собрались воедино, и перед нею предстал молодой длинноволосый мужчина кьярта-ваддской внешности с хищными глазами и тонкими ниточками выразительных бровей.

– Сонмус! – выдохнула она с облегчением, чувствуя, как слезы, вернувшись, снова мчатся по щекам к подбородку; счастье захлестнуло ее с головой, надежда на спасение наконец вернулась. – Ты нашел нас! Какое счастье!

Тот манерно поклонился, выставив вперед сложенные руки. Несколько тонких черных прядей упали на вытянутое лицо.

– К счастью, дайра, я вас и не терял. Я обыскиваю каждое помещение катакомб по приказу дайра Дилектуса, чтобы убедиться в полном отсутствии вражеских сил – и всеобщей безопасности.

– Какого-какого дайра? – подал голос Вин.

– Так ты был с Дилектусом с самого начала?! – выкрикнула Пуэлла гораздо громче, чем следовало бы. Зала наполнилась гулким эхом; лица статуй, искаженные, уродливые, заплясали в жутких тенях. – Н-но ведь… Корвус создал тебя!

– Именно, – деловито кивнул Сомнус. Он начал обход залы, принюхиваясь и воровато оглядываясь по сторонам. Его ноги легко и беззвучно двигались по полу, словно он парил, а не шел. – И по его же воле мы здесь.