Университет имени Конкордии Непобедимой. Маскарад
Шрифт:
Она по-прежнему увлечена венками и носит их почти всегда. Мама создает для нее все новые и новые цветы по словесным описаниям – розовые, красные, с острыми шипами, способными поранить человека, и ядовитым соком – а Флос изучает, препарирует, экспериментирует. Цветы и растения для нее интереснее эгрегиусов, животных и птиц: они не будут кричать или молить о пощаде, не будут вопить или каркать, царапаться, кусаться и вырываться.
Если раньше она просила маму создавать для нее все новых и новых существ, которые впоследствии отправлялись за пределы миров (их доставляли в сад или личные покои для экспериментов,
– Вот бы на свете существовал кто-то, способный сносить боль так же легко, как цветок, – вздыхала она. – Возможно, такое твое создание я бы искренне полюбила.
Формидот приблизился к ней и слабо затормошил, его пальцы неприятно впились в кожу, слово крохотные иголки. Пуэлла дернулась на троне и выпрямилась, чувствуя странный восторг: эти создания вокруг следили за каждым ее словом и жестом, жаждали впитать любой взгляд. Это было так уморительно, что девушка на мгновение позволила себе удивиться: а чего она, собственно, боялась раньше? Помнится, сидела здесь, на этом троне, плакала в три ручья…
«Ах, точно. Я ведь скована по рукам и ногам, да еще и заперта!»
Но разве это имело хоть какое-нибудь значение? Пуэлла коснулась сознанием своей Сахасрары, и та засияла насыщенным фиолетовым цветом; это было давно забытое, но знакомое и приятное чувство. Внутри оказалось спрятано столько энергии, что захотелось смеяться – теперь-то она могла сделать все, что придет в голову!
Наручники, звеня, упали на пол, цепи на ногах расслабились и осели, с громким щелчком выпустив щиколотки на свободу. Пуэлла склонила голову набок, будто оценивая результаты своей работы, а затем с исследовательским интересом воззрилась на собравшихся. Эгрегиусы стояли, будто истуканы. Никто не вымолвил и слова. Даже Сомнус, презрительный, холодный, забился куда-то в угол, исходясь сильнейшей энергией страха.
– Здравствуйте, декурсии! – воскликнула Пуэлла. Голос выходил странным, визглявым, слишком громким и уверенным; его звучание непривычно звенело в ушах. – Вот и настала Священная Ночь, которую мы все так долго ждали! Эй, Формидот, скажи-ка: что у нас в планах?
Черноволосый юноша со странной спешкой схватил близнеца за горло и едва заметно зашевелил губами. Вермис неуверенно забормотал.
– Х-хозяин говорит, что сейчас начнется Ритуал Слияния. Эгрегиусы и все, кто предпочел оказаться на стороне победителя, сейчас находятся здесь. Мы с радостью примем твое к-командование…
– «Твое»? – изумленно спросила Пуэлла. – Почему не «Ваше»? Разве вы мне фамильяры или друзья, чтобы обращаться так снисходительно?
Вермис побледнел еще сильнее, и даже с лица Формидота слезло то злобное и самодовольное выражение, что красовалось там всегда, еще со дня их первой встречи. Кажется, они начинали понимать, с кем имеют дело – а они имели дело с Пуэллой Лакрим, дочерью Миросоздательницы и Первой из Демиургов, которая не слишком-то любила, когда ее используют или сковывают по рукам и ногам.
– Хозяин говорит… – Юноша сглотнул; его губы дрожали. – Он г-говорит мне, что обращение на «ты» является знаком высшего уважения среди эгрегиусов. К тем, кто неуважаем, эгрегиус не будет взывать вовсе.
– Как интересно! – Девушка хлопнула в ладоши, словно ребенок, услышавший смешную шутку. – Ну хорошо. Давайте начинать!
Те трое, что встретили ее по пробуждении, находились в зале и стояли поодаль, с презрением косясь на Корвуса. Первый – мужчина средних лет с торчащими во все стороны красными волосами – поправлял на носу круглые очки и супился, второй – уродливый толстячок со свиным пятачком (его звали Поркус – Пуэлла это помнила) – чесал лысину и бормотал что-то себе под нос, а третий – миниатюрный и низкорослый юноша с витыми рогами, узкими щелочками глаз и огромным зубастым ртом – жутковато косился на Корвуса, который, в свою очередь, глядел на хозяйку, задержав дыхание.
Пуэлла знала, что тот худой эгрегиус с рогами жаждет занять место ее фамильяра; он ведь с такой эмоциональностью говорил об этом, считая, что девушка спит и ничего не слышит! Помимо восхитительных рогов, с которых свисали переливчатые золотистые украшения, у создания были красивые белые зубы, большие, острые.
«Из них получилось бы отличное ожерелье».
– Хозяин говорит: гляди на то, как происходит поклонение!
Пуэлла кивнула. Ей хотелось, чтобы ей поклонялись; пока она была главной, пока на нее обращали внимание, все шло хорошо, и ее кровожадность сменялась праздным спокойствием. Она ощущала себя правильной, уместной, нужной. Вот как сейчас: в темную залу под храмом элегантно вошел молодой мужчина с острыми ушами, свисающими изо рта клыками и длинным хвостом с кисточкой на конце. В когтистых руках он нес пустой чан, начищенный до зеркального блеска.
– Что будет происходить? – спросила Пуэлла, подавшись вперед на своем троне.
Формидот и Вермис переглянулись, и глаза их наполнились тягучим волнением. Должно быть, они не ожидали от своей хозяйки столь разительных перемен. Наблюдать за ними было настолько забавно, что девушка зажала рот рукою, дабы не рассмеяться и не прервать торжественной тишины. Не хотелось портить, понимаете ли, прекрасную и таинственную атмосферу.
– Хозяин говорит… – выдавил из себя Вермис; смотрел он в пол, и слова срывались с уст измученными, дисгармоничными нотами расстроенного фортепиано. – Сейчас Воины Истины прольют свою кровь в чан, и ты выпьешь его содержимое. Они передадут тебе частицы своей силы, которую специально накапливали ради этого дня.
– Накапливали? Это как? – капризно потребовала разъяснений Пуэлла.
– Хозяин говорит: они не нападали, когда в этом не было нужды. Не охотились ради развлечений, действовали осторожно.
Какая-то струна души дернулась, затрепетала внутри. Нечто давно забытое (бессмысленное сочувствие? Слабохарактерная боль?) зашевелилось, дало о себе знать, но Пуэлла задушила эмоцию в зародыше. Она не любила грустить или переживать, особенно безо всякой причины.
– Так выходит, Демиурги никогда не защищали Двенадцать Держав своими медитациями? Это декурсии просто не охотились в полную силу, копя лишнюю энергию для меня на протяжении веков?
– Хозяин говорит: ты не совсем права. Да, мы не слишком тревожили людей, однако лишь Воины Истины, сильнейшие из нас, могли пройти сквозь защитный барьер Жнецов прежде, и мы же чествуем тебя сегодня. Поверь, хозяйка – у нас есть достаточно сил, чтобы сделать тебя новой богиней, да такой могущественной, что Конкордии и не приснится. Когда же ты наконец станешь тем, кем должна быть… – Вермис невольно вздрогнул. – …мы выпустим остальных. Тех, кто так и не научился противиться медитациям Дайры Смерть и ее приспешников.