Университет имени Конкордии Непобедимой. Маскарад

Юрасова Анастасия

– Да, я действительно была такой. Я мучила живых существ, мучила сны, мучила самого Корвуса, потому что получала от этого удовольствие. Но я изменилась, посмотри!

Вин взглянул на замерший за ее спиною хаос. Девушка опустила голову на грудь, чувствуя, как сердце разбивается на тысячу осколков, которые впиваются в кожу изнутри, ранят, заставляют задыхаться от печали.

«Нужно было сразу рассказать им все и не слушать Корвуса, – подумала она. – Возможно, честность спасла бы нашу дружбу».

А потом легла

на холодный пол и беззвучно заплакала, глядя на неподвижного Корвуса, чьи белые волосы падали на худое мраморное лицо. Ей так хотелось обнять его, так хотелось напомнить о том прекрасном дне в тени навесов, когда всюду носились студенты, а в воздухе пахло специями и духами.

Она была равнодушной к успеху и славе особой, которая училась ради гордости бабушки и подруги.

Она любила булочки, теплые объятия и посиделки до утра, сопровождающиеся веселыми историями или страшными байками, придуманными на ходу.

Она хотела на Первый Маскарад со своим парнем, хотела обнять Аврору, сказать, что дорожит ею, и увидеть, как Ангуис закатывает глаза в приступе притворного недовольства.

«Почему все это происходит именно со мной? Почему кошмары преследуют меня?»

Когда Пуэлла закрыла глаза, она ощущала бурление силы внутри. И все, чего желала эта сила – разрушение в любом возможном виде.

Глава вторая, в которой Пуэлла видит чужое прошлое.

– Эл? Ты там жива?

Все ее члены – руки, ноги, каждый пальчик – сводило от ноющей боли. Магия чакр, потраченная впустую, оставила после себя энергетическую рану: Пуэлла тяжело села на полу и часто заморгала, пытаясь согнать черные точки, мечущиеся туда-сюда перед глазами. Сколько она пролежала здесь? Минуту, час – а может быть, несколько лет?

Рядом по-прежнему находился Вин. Кандалы успели натереть его запястья – вокруг сияющих браслетов образовались красноватые разводы. Девушка закрыла глаза, наугад взывая к случайной чакре, и в то же мгновение ее друг освободился, а отвратительные цепи с громким лязгом отлетели в сторону, ударившись о стену.

Кандалы были зачарованы особым образом – Пуэлла помнила это, однако сейчас такие глупости имели мало значения. Она была сильнее, чем Флос, ибо теперь совмещала в себе божественную энергию матери и многовековое могущество декурсий. Так могли ли жалкие железяки сковывать ее теперь?

Вин тяжело поднялся; девушка слышала, как тяжело он дышал, как сдерживал всхлипы. Должно быть, зрелище, как она разбрасывает Воинов Истины, словно жалких марионеток после неудачного театрального представления, сильно его напугало.

– Слушай, Вин, – сказала Пуэлла, приближаясь к нему и помогая опереться на свое плечо; тело по-прежнему ныло, однако изможденность проходила необычайно быстро, словно нападение на декурсий состоялось несколько дней, а то и недель назад. – Я и сама себя боюсь.

Юноша взглянул на нее: пристально, изучающе, как делал всегда, когда хотел в чем-нибудь разобрался. Однажды Пуэлла доверилась ему, показав кьярта-ваддскую надпись на своей руке, и тот привел их в это место, расшифровав замаскированные координаты. Однажды Пуэлла доверилась ему, и он помог ее друзьям сбежать, взяв удар на себя и Рин-Тадд.

– Вин, я очень сильно тобой дорожу. Пожалуйста, не отворачивайся от меня сейчас.

Это звучало как-то странно и наигранно, однако Пуэлла не находила слова лучше: начиналась война, где у нее не было ни врагов, ни сторонников, где обе стороны казались одинаково жуткими и опасными, а полагаться оставалось только на себя и своих друзей.

«У нас будет свой тыл, – подумала она, – и я сделаю все возможное, чтобы защитить вас. Защитить от мира, от декурсий, от Оракула – возможно, даже от Флос».

Вин игриво сощурился. И расхохотался, утирая слезы.

– Ну и видон у тебя, черная богиня смерти, – выдал он. – Давай-ка убираться отсюда. В Университете нас наверняка обыскались.

– И как, по-твоему, нам туда попасть? В прошлый раз мгновенное перемещение в пространстве нам обеспечил Корвус.

Вин многозначительно посмотрел на разбросанных по полу эгрегиусов, большинство из которых – если не все – были мертвы.

– Прошу прощения, Эл. Ты у нас такая хрупкая и беспомощная, что с ума сойти можно, куда уж тебе перемещаться в пространстве.

– Ох… – Пуэлла вздохнула. – Знаешь, ты прав, я действительно должна попробовать. Возможно, мои способности откроют мне двери, найти ключ к которым я даже не рассчитывала.

Они медленно спустились со ступеней, в шоке и растерянности прижимаясь друг к другу. Дыхание Вина было поверхностным и частым; Пуэлла тревожилась за него. В конце концов, пережить такой кошмар в столь юном возрасте – значит, перенести страшнейший удар. Даже она сама, будучи причиной этого кровавого хаоса, чувствовала себя просто ужасно. Не сказать, чтобы ей было так уж стыдно за убийство декурсий и близнецов, однако…

– Не могу поверить, что Корвус подстроил все это.

– Выходит, он руководил близнецами и Аминием, – ответил Вин, слабо дернув плечами. – Это и неудивительно: по словам Корвуса, паук-библиотекарь был одним из его же созданий. К тому же, что может быть удобнее позиции пленника в библиотеке, когда рядом с тобою на регулярной основе находятся почитатели? Ты защищен со всех сторон.

– Даже дайра Кунктия вряд ли подозревала, что ее драгоценный паучок, студенты факультета косте-знания и их пленник заодно, – выдохнула Пуэлла. – А я, выходит, повелась на элементарную провокацию и устроила самый настоящий цирк с пафосным освобождением и беготней туда-сюда.